Не ошибись с выбором - Валентина Колесникова

— Стоп. Ты сейчас серьезно? — Мои слова задели. Очень сильно — по лицу видно. Зря я так — себе же хуже сделала.

— Да, серьезно она! Не видишь, что ли? Хватит уже искать повод уйти от разговора! Хоть десять баб приведи, я не отстану от тебя, сяду рядом и буду с выражением зачитывать все постановления! Задолбало уже! Подпишешь ты наконец эти бумаги или мне к тебе ночевать приехать?

Видимо, Волков занимает высокую должность… Иначе просто быть не может… Первый раз вижу, чтобы кто-то общался с начальником в таком тоне…

Несмотря на нескончаемое женское внимание, Александр Сергеевич не относился к тому типу людей, которые пускают все на самотек. Он управлял фирмой, держал всех в узде, не позволял садиться себе на шею и требовал от сотрудников выполнения поставленных задач. Его боялись, уважали и любили — во всех смыслах последнего слова.

— Ты хоть понимаешь, что делаешь?

Внезапно голос начальника изменился. Раздражение сменилось непониманием и полным отсутствием веры в происходящее. Волков молча вручил папку с какими-то бумагами.

— Мне это необходимо.

Я понимала, что лишняя в этом разговоре, но мужчины сами виноваты. Вместо того, чтобы обсуждать непонятные дела в общественном месте, могли бы вернуться к себе в кабинет.

Мое выражение лица было воспринято правильно. Волков извиняюще поклонился, Преображенский молча раскрыл папку, подписал документ и вручил обратно мужчине:

— Вступит в силу через месяц после дедлайна. И даже не спорь. Я все еще надеюсь, что ты одумаешься… — Виктор ничего не ответил и молча направился в сторону лифта, скрываясь за высокими дверьми оборудованной кухни, — а теперь вернемся к другому разговору…

Повисло напряженное молчание. Я замерла, надеясь, что в итоге Преображенский одумается и займется своими важными делами, но ошиблась.

— Так и будем в молчанку играть? У меня сегодня больше встреч нет, я свободен.

— Значит, у вас появилось свободное место в графике, которое можно провести с пользой.

— Смирнова Мария Олеговна. Я спрошу в последний раз. То, что было сказано вами в мой адрес — серьезно?

Я просто кивнула в ответ, проклиная себя за длинный язык. Еще ни разу в жизни я не разговаривала с начальством в таком тоне и на такую тему. Никогда не позволяла себе лезть не в свое дело, да и к тому же оценивать чью-то личную жизнь, которая меня вообще не касается.

— Александр Сергеевич, простите. Меня не касается ваша личная жизнь, и я не имею права обсуждать ее. Больше такого не повторится…

— Это я уже понял, судя по румянцу на щеках. То, что ты испытываешь стыд — хорошо. Но ты так и не ответила на мой вопрос — что именно не понятно? — Вот пристал! Да если я отвечу — меня тут же уволят со скандалом, а такого допускать никак нельзя! — Мария Олеговна…

— Простите, но вы не в моем вкусе, — раз… два… три… Вдох-выдох…

— Значит у вас отвратительный вкус.

— Может быть.

Вновь молчание. Внутри все сжалось, из-за пристального взгляда хотелось опустить голову, что я и сделала, не выдержав такого напора.

Все это время он пристально смотрел на меня, словно впервые увидел. Взгляд раздраженный, u но в тоже время его нельзя было отнести к тем, которыми обычно «убивают» из-за возникшего гнева.

— Напомните мне, почему вы пришли к нам работать? — Точно уволит. Я собиралась уходить, но не так. Если меня выгонят с работы из-за этой истории, я еще долго буду мучиться из-за чувства стыда.

— Потому что в тот момент у меня были серьезные финансовые проблемы.

— И как ваши финансовые проблемы на данном этапе жизни? — Голос с нотками издевки. Нет, чтобы сразу высказать все, что думает. Так нет же, он явно собирается издеваться.

— Они не изменились.

— Тогда почему вы написали заявление? Вам мало платят в нашей фирме?

Его удивление понятно — мне платили за статьи и работу с текстом намного больше, чем в других подобных фирмах, но дело не в этом…