Люби меня - Анна Брукс

Он смеётся. Это настолько застаёт меня врасплох, что обнаруживаю следующее: моя челюсть открыта, и я смотрю, как смех меняет жёсткие черты его лица на мягкие, делающие его менее пугающим и более красивым.

— Почему ты смеёшься? Ты в гей-баре.

— Я здесь ради Кенни и Брэда. Я не гей, дорогая, и если ты думаешь так, то я должен вступить в игру.

— Меня не интересуют игры, — скрещиваю руки на груди, защищаясь. — К тому же, я не говорила, что ты гей. Я сказала, что я лесбиянка.

Он снова смеётся. Отдышавшись, Вон делает ещё одну попытку.

— То, как ты двигала бёдрами. Тёрлась о мой член… Чёрт, детка. Я твёрдый, как долбаный камень. Ты не лесбиянка.

— Да. Я лесбиянка, — это то, что я говорю людям, когда на меня нападают, потому что правду слишком сложно принять. Порой, я просто не хочу напоминать себе, что больше у меня ничего не будет.

— Ты не лесбиянка.

— Ладно, — выдыхаю я. — Ты меня раскусил. Я асексуалка (прим. асексуа́льность — определение или самоопределение людей, которые не испытывают полового влечения. Асексуальностью не является сознательное половое воздержание при наличии полового влечения).

Он фыркает.

— Нет, ты не такая.

— Такая.

— Нет.

— Такая, — кричу я.

Он протягивает руку и проводит пальцем по моему колену до подола очень короткого платья. Я пытаюсь сделать вид, что он на меня не действует, но у меня перехватывает дыхание, а щёки полыхают огнём. Когда он проводит пальцем чуть ниже подола, я вздрагиваю. Проклятие. Козел.

— Нет. Ты не такая, — Вон ухмыляется и сжимает моё бедро, прежде чем отпустить. Скрестив руки на груди, он кладёт их на спинку стула.

Я откашливаюсь.

— Послушай, я правда не могу. Чтобы ты ни задумал.

— Что я задумал?

— Не знаю.

— Тогда почему ты не можешь?

— Прекрати искажать мои слова, — фыркаю я.

— Я не искажаю.

— Ладно, — я тянусь за сумочкой и встаю. — Пойми намёк, придурок.

— Офигеть, — присвистывает Вон. — А я-то думал, ты милашка. Не знал, что ты такая маленькая задира.

Моя рука долетает до его лица так быстро, что это удивляет даже меня. Его глаза расширяются, и я выпрямляюсь, заметив Кеннеди, спешащего ко мне. Не вижу реакции Вона, потому что иду в противоположную сторону. Голос Кеннеди эхом отдаётся в моей голове, но я ускоряю шаг. Слёзы застилают глаза, когда я на дрожащих ногах иду к двери. Когда выхожу на улицу, холодный воздух хлещет меня по лицу, и я дрожу по совершенно другой причине, злясь на себя, что забыла куртку за столом.

Поскольку у меня уйдёт столько же времени, чтобы дождаться такси из «Убера», я начинаю идти домой. Скрещиваю руки на груди и ускоряю шаг.

— Рейн, подожди! — Кеннеди догоняет меня и обнимает за плечи. — Что, чёрт возьми, произошло?

Я останавливаюсь и позволяю ему обернуть вокруг меня свой блейзер.

— Он сказал что-то, что разозлило меня, и я слишком бурно отреагировала.

— Мне жаль. Не думал, что с ним тебе будет неловко.

Я качаю головой и машу рукой в воздухе. Вон заставил меня почувствовать слишком, бл*дь, много, вот что он заставил меня чувствовать. Вынудил меня нарушить обещание. Заставил усомниться в моей верности.

— Всё в порядке. Он не доставлял мне неудобств. Он меня разозлил.

Кеннеди хихикает.

— Можно подумать, это сложно сделать. Что, чёрт побери, он сказал?

— Он назвал меня задирой. Это просто выбешивает меня, потому что это самое далёкое от того, кем я являюсь. Верно??? Я флиртую с ним? Боже, Кеннеди, — я качаю головой и шмыгаю носом. — Даже не знаю. Я пойду. Мне нужно позвонить ему.