Лазарус - Джессика Гаджиала

Я поднялся с пола и схватил ключи, выскочил из своей квартиры и направился на улицу — холодный февральский воздух впивался в каждый открытый дюйм кожи — жгучей боли было достаточно, чтобы избавиться от некоторых страданий. Или, точнее, маскируя это другим видом боли. Я понял, почему так много людей, выздоравливающих, обращались к лезвиям, разрезая себя на куски плоти. Боль, новая, внутренняя, понятная боль имела смысл. В этом было гораздо больше смысла, чем в боли, которая, казалось, исходила ниоткуда, но отовсюду сразу.

Я и сам об этом думал.

Но вместо этого я пошел пешком.

Я шел, пока мои ноги не онемели настолько, что я больше ничего не чувствовал, пока во рту не стало так сухо, что я понял, что довел себя до полного обезвоживания, пока я не зашел так далеко, чтобы быть почти в другом гребаном состоянии.

А потом я потащил свою задницу обратно домой.

Я вернулся.

Я выпил Педиалит (прим.перев.: Pedialyte — это раствор электролита для перорального применения).

Меня вырвало.

И я сел на край кровати.

Воздух расширял мою грудь, пока не обжег, прежде чем я медленно отпустил его, моя рука скользнула по холодному металлу пистолета, когда я положил его себе на колени. Я открыл его, проверяя барабан.

Две пули.

Шесть отверстий.

Я закрыл его и развернул, направив на свою стену.

Каждый день становилось все хуже. Ни одно приличное место не наймет меня с моим послужным списком. Никакой незаконный способ заработать деньги не позволил бы мне оставаться чистым.

Это была не гребаная победа.

И это было действительно чертовски неприятно.

Мой взгляд скользнул к прикроватной тумбочке, увидев фотографию моей мамы, сделанную пять лет назад, лучезарно улыбающуюся, в то время как я знал, что рак и химиотерапия разрушают каждую здоровую и нездоровую клетку в ее теле, оставляя ее в постоянной боли.

Она умерла через три месяца после того, как был сделан снимок.

Это был первый раз, когда я попробовал Перц 30 (прим.перев.: Перц 30 или перкоцет 30 является термином, используемым среди потребителей наркотиков для обозначения наркотиков на основе оксикодона. Перкоцет, перкодан — сильнодействующий обезболивающий препарат кодеиново-морфиновой группы).

У нее был запас их от боли, которая могла поддерживать даже сильного наркомана месяцами.

Я принял их все меньше чем за неделю — заглушая боль, которую невозможно было притупить. К тому времени, как они закончились, я был слишком далеко, чтобы повернуть назад.

Я пил целыми днями напролет. Я потреблял Перц 30, когда мог его найти.

И когда он оказался слишком дорогими, поскольку моя зависимость усилилась, я перешел на героин.

Я никогда не буду пользоваться иглой.

Это были слова, которые я сказал в первый раз, когда развернул пакетик и вдохнул его через нос.

Это было то же самое, что я сказал во второй, третий, двадцатый, пятидесятый раз.

Потом, конечно, послал все к черту.

За восемь месяцев этой привычки я перетянул себе руку и вонзил иглу в вену — порыв, пронесшийся по моему организму, не похожий ни на какое другое чувство на земле. Ничто настоящее, я был убежден, никогда не сможет превзойти это.

Я вздохнул и поднес дуло пистолета ко рту, чувствуя, как оно царапает мои зубы слишком знакомым способом.

Это было не так странно, не так сюрреалистично, как в первый раз, когда я это сделал.

Шок от того, что я делал, давно прошел.

Это было просто решение — взвешивание «за» и «против» — выбор того, стоит ли дальше жить.

И пока я сидел тут, переводя взгляд на фотографию моей мертвой матери, зная, что в мире не осталось ни одного гребаного человека, которому не было бы наплевать, если бы я все еще был рядом… Я принял решение, которого никогда раньше не принимал, даже во время худшей части детоксикации, даже когда боль заставляла меня кричать в подушку часами подряд.

Даже тогда.