Между нами молния - Даша Юлина

Я доставляю Майю к ее району, но совсем не хочу расставаться. Мы договорились провести два дня порознь, чтобы уделить время родителям и уладить оставшиеся проблемы. А их немало. То, что Денис сваливает, полбеды. Долги моего отца, висят мертвым грузом над судьбой нашей семьи.

- Не имею понятия, что говорить маме. – С грустью говорит Майя.

- Скорей всего, она еще ни о чем не знает. Помоги ей справится.

- Как? За два чертовых дня? Я ведь уеду минимум до марта. Только после боя, возьму передышку.

Я удерживаю подбородок девушки и молча, прошу посмотреть мне в глаза. Стоит зрительному контакту случиться, советую вести себя, как обычно и зря не нагнетать обстановку. Майя кивает, потом чмокает меня в щеку и торопится к припаркованной за шлагбаумом машине. Оттуда, она забирает теплую куртку и, перепрыгнув канализационный люк, шагает по дорожке, обрамленной сухой листвой. Не двигаюсь с места, пока, не убеждаюсь, что малышка входит в дом и дверь без препятствий закрывается позади нее.

***

Дни в Сочи неумолимо летят к ноябрю. Третий осенний месяц, с умеренным теплом подбивает числа, а моя мама вертится у духовки, охраняя курицу, что приобрела на том рынке, о котором рассказывала нам с Майей. Отец не показывается, и я вижу, печаль в мамином взгляде. Что я думаю? Он трус. Те подарки и пыль в глаза, что пускает Альберт, всего лишь ширма для более значительного сюрприза. Какого? Я боюсь предположить.

Ближе к полудню, за столом, один набор столовых приборов так и остается не испачканным. Мама ковыряется в мясе и даже не слушает мои глупые истории о жизни в универе. Ее волнует нечто иное. И это иное, черт подери, входит в дверь именно секунда в секунду, с ошеломляющим букетом лилий в крафтовой обертке и свадебном костюме, что я видел на снимках в альбоме.

- Я не опоздал?

- Дорогой! – мама подпрыгивает на стуле и, не скрывая слез, спешит к мужу. – Мне все равно на Наташу, я скучаю…

- Прости меня, любимая. Вот. – Он вынимает конверт и протягивает ей в руки. Она разрывает бумагу и восторженно ахает.

- Руслан, сынок, посмотри. Это…это же…

- Мы так и не отметили нашу годовщину. Чем Бали не рай для супругов, проживших, двадцать пять лет в браке? Вылетаем послезавтра. – Поясняет отец, и я выдыхаю, осознавая, что в такой ситуации, могу только порадоваться за них. Естественно, я не прощаю человека, который нанес вред нашей семье, но я принимаю его рвения и шаги в правильном направлении. Не мне судить о поступках и прощении. Я чуть не накосячил с Сашей и не потерял Майю. Но она поняла. Поняла, потому-что любит. Да, я слышал, как она шептала о любви. Теперь я не сомневаюсь, что единственная сила, которая умеет исцелять, открывать второе дыхание и вселять надежду – это любовь. По возвращению, я обязательно встречусь со Серегой и попробую столько раз доказать ему свою серьезность, сколько потребуется, чтобы он поверил мне и дал шанс.

- Руслан, – отец зовет меня в прихожую, поглядывая на маму, что возится с вазой и цветами. – Что ты натворил?

- В каком смысле?

Он шарится в кармане брюк и вынимает свернутое вдвое письмо.

- Прочти.

Я разворачиваю лист и скольжу глазами по строчкам:

«Передай спасибо моей дочери и знай, что за долги всегда нужно платить»

- Миронов?

- Да, мне позвонил его помощник и сказал, что он уезжает и напоследок, прощает мне кругленькую сумму. Я перезвонил сукину сыну, а он посмеялся в трубку, и отключился.

- Неожиданное решение.

- И я о том. Что вы с Майей провернули?

- Тебе не понять.

- Отчего?

- У Майи и Дениса сильные родственные узы.

- Руслан…ты же понимаешь, что Наташка и я…

- Да, об этом можешь не переживать, – я горько улыбаюсь. – А теперь, позволь, я прогуляюсь.

Отец решительно обнимает меня и так тепло заявляет:

- Мы оба сильно ошибались, но кроме вас с мамой, мне никто не нужен.

- Ладно, иди к маме, ее курица объединение.