Право на Одиночество - Евгения Шамшина (2023)

Но Астахов вновь мысленно перевернул всё с ног на голову. Сел за руль. И ехал медленно. Свернул на поселковую дорогу. Притормозил. Там вдали чернела темная туча. Близилась гроза. Внимательно смотрел на небо. Слова девушки, одно за другим кружились в голове. И никак не укладывались. Он мог понять всё. И обиду. И злобу. Но никак не мог принять того, что она ничего к нему не испытывает. Это просто не укладывалось в его голове. В его реальности. Он был настолько твердолобо уверен в обратном. Ведь все факты указывали на это. Она хотела жить с ним. Но ушла к Сокольскому, не выдержав низкого шантажа последнего. И всё ради него. И в конце концов (самый весомый аргумент) она страстно хотела его. Астахов не понимал, какие ещё нужны доказательства ее чувств. К слову, о своих чувствах он почему-то не задумывался совсем. Безусловно, она влекла его. Потому что была отличной от других его пассий. И главным отличием было то, что она не бегала за ним, и не боготворила. И он осмысливал, переосмысливал каждое ее слово. Ее выражение лица. И та дистанция, которой она придерживалась. В этот момент он заметил знакомую машину, которая медленно проехала в сторону одинокого дома в лесу. Ревность, как выстрел. Сам не ожидал от себя. Всё повылетало из головы. И это захлестывающее чувство соперничества. Боролся с собой, пытаясь обуздать жгучие эмоции. И злился. Злился. На себя. На ситуацию. Но всё-таки развернулся и последовал обратно. Бросил машину. И короткими перебежками, за деревьями направился к даче Громова. Замер в кустах, как партизан, прямо напротив двора и открытых ворот. Ему всё было видно, как на ладони и достаточно близко. Правда, слышно лишь отдельные звуки. Шум деревьев играл против него. На секунду стало стыдно за своё глупое положение. Но ревность взяла верх. И он оставался в своём укрытии. Тем временем Сокольский уже был во дворе, оставив машину чуть подальше за воротами. Он сомневался, волновался. И мысленно был готов уже ко всему. Анна увидела его в окно, и трусливо отпрянула назад. Схватилась за виски, а потом закрыла лицо ладонями. Она поражалась, уже далеко не в первый раз, как они умудрялись делать это? Как? Каким образом? Не общаясь. Почти не пересекаясь, они появлялись в ее жизни практически одновременно! Это раздражало, пугало и не имело логичного объяснения. И теперь спустя столько времени… или никого, или опять оба. Понимала, что нужно выйти. И если с Максимом она решилась и шагнула к нему навстречу. То сейчас вдруг от решимости не осталось и следа. Лишь детская трусость. Мысленно посчитала до десяти. И обратно. Быстрая дыхательная гимнастика. Посмотрела на себя в зеркало. Надела маску ледяного спокойствия и безразличия и вышла на крыльцо. Астахов же сгорал от нетерпения. Так что почти подпрыгивал на месте, будто стоял на раскаленных углях. Девушка появилась бесшумно. И Александр остолбенел. Он просто смотрел на неё, не моргая. Такую удивительно близкую, родную. И в то же время запредельно далекую. Отчего-то сейчас в памяти всплыла их самая первая встреча. Открыл рот, чтобы заговорить. Но слова, как тараканы разбежались сами собой, вышло лишь невнятное мычание. Закрыл глаза, стыдясь собственного состояния. Анна продолжала молчать. Ей так было легче. А сердце ее колотилось с такой силой, что казалось, разорвет грудную клетку. От волнения не знала, куда деться. И поэтому боялась шевельнуться, чтобы себя не выдать.

— Я понимаю… — Заговорил он, не узнавая свой голос. — Что не должен… что не имею права сюда приезжать… но… Черт! Как же это сложно… Я просто… Мне важно понимать, что у тебя все нормально… Я уеду сейчас. Ты просто прости… Прости за всё. Боже мой.

Закрыл он лицо руками, понимая, что несет всякую чушь. Но более связного не получалось. Слишком много эмоций, чересчур много чувств. Аня видела всё это. Видела, насколько ему тяжело. Никогда не замечала, что знает его настолько хорошо. Вернее, не задумывалась об этом. И чем дольше продолжалась эта встреча, тем острее она понимала, что не может себя контролировать.