Сайфер - Ларисса Йон

Конечно, оставалась вероятность, что другой невероятно могущественный демон или падший ангел уничтожил или пожрал душу, но она настолько мала, что казалась абсурдной.

Ривер окинул взглядом голую местность, нечто напоминающее, прихожую к остальной части Чистилища, и Азаготу стало интересно, заметил ли он демонов вдалеке, медленно двигающихся к ним, привлечённые силой двух ангелов.

— Ты ошибаешься. — Ривер повернулся к Азаготу. — Гриминионисы не смогли забрать душу. Он и его брат Молок… отклонения.

Азагот усмехнулся.

— В смысле, отклонения?

— Они — близнецы, — ответил Ривер. — Но они — единое целое.

Ревенант повернул голову к брату.

— Что?

— У них единая душа, — объяснил Ривер. — Убить одного означает воссоединить две половины и сделать оставшегося «брата» целым. И намного, намного сильнее.

Как интересно. Азаготу удалось убить физическое тело Баэля. К сожалению, ублюдок ещё был жив в другом теле и даже сильнее, чем раньше. Как аппетитно.

— Ты не мог поделиться этой информацией раньше? — процедил он сквозь зубы.

Ревенант ткнул Ривера в плечо.

— Какого хрена!

Ривер свирепо посмотрел на них обоих.

— Я не знал, придурки. Выяснил всего несколько часов назад, когда просмотрел в Библиотеке Акаши.

Чёрт возьми, Азагот скучал по Небесной библиотеке, которая содержала подробности о каждом человеке, каждом событии, каждой вещи в истории Вселенной.

— И что? — Ревенант скрестил руки на груди, и перчатки с шипами звякнули о броню. — Какая у них история?

Азаготу тоже было любопытно. Не потому, что переживает, а потому, что информация — оружие.

— Я узнал, — начал Ривер, — из-за их раздвоенной души их изгнали с Небес самыми молодыми в истории. У них не было сочувствия, и им доставляло удовольствие причинять боль другим. Людям, животным, другим ангелам. Их собирались казнить, но Молок сбежал. Баэля нельзя было казнить из-за страха воссоединения душ, поэтому архангелы отрезали ему крылья и выгнали. Молок провёл церемонию и сам отрезал себе крылья, чтобы также пасть. Оба присоединились к Сатане, и оказались здесь.

Незначительное затруднение. Азаготу просто нужно убить Молока. Молокаэль? Баэллок? Неважно. Незначительное, чёрт подери, затруднение. Так почему же это не казалось таким незначительным? Сильно звенели тревожные колокольчики.

— Послушай, Азагот, — сказал Ривер. — Знаю, что ты убил Баэля. Ты облажался. Не делай этого снова. Не убивай Молока.

— Или что?

— Или уничтожат и тебя.

Тревожные колокольчики зазвенели сильнее, и теперь тело вибрировало от целой симфонии предупреждений.

— Вы мне угрожаете?

— Нет, Азагот, предупреждаем. — Голос Ривера стал низким, зловещим, а крылья затрепетали от силы. — Если убьёшь его, всё, что знаешь, всё, кем являешься… будет уничтожено.

Внезапная, горячая и мощная ярость обожгла вены Азагота.

— Ты не понимаешь, чего хотят Баэль и Молок? Освободить Сатану и свергнуть Ревенанта, и они убивают мою семью, чтобы это произошло! — Он повернулся к Ревенанту. — Почему ты ничего не можешь сделать? Ты грёбаный Король Ада. Ты же не собираешься сидеть, сложа руки, и терять трон во время восстания.

— О, у меня есть планы на Молока, — протянул Ревенант. — Я больше беспокоюсь о тебе.

— Как мило.

Ревенант ухмыльнулся.

— Не настолько обеспокоен.

Конечно. С какой стати ему беспокоиться о семье Азагота?

— Тебе лучше побеспокоиться, — прорычал Азагот. — Или весь Подземный мир воспримет твоё бездействие как трусость.

Ревенант обнажил клыки, глаза стали кошмарными, и, прежде чем Азагот успел моргнуть, парень оказался у него перед носом.

— Назови меня ещё раз трусом.

— Отойди, мудак, — предупредил Азагот. — Это мой чёртовый мир, и у тебя здесь нет власти.

Вспышка света почти ослепила его, когда Ревенант вспыхнул как сверхновая, доказывая, насколько ошибался Азагот.