Их чужие дети - Таша Таирова (2023)

Но девушка подходила всё ближе и наконец остановилась, внимательно осматривая гостей. Казанцев встал и медленно подошёл к Эмилии, мысленно признавая тот факт, что она была по-прежнему красива словно богиня.

– Здравствуй, Эми. Какими судьбами?

– Что? Ах это, – она взмахнула рукой, будто танцевала знаменитого лебедя, и неопределённым жестом показала в сторону своих спутников. – Мы в столице на гастролях, вот решили немного расслабиться, выпить вина.

– Гастроли? А какую партию исполняешь ты? – Константин помнил, что два года назад Эмилия танцевала в кордебалете, но по её словам – подавала большие надежды. Возможно, за прошедшее время что-то изменилось в её жизни, кто знает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ах, – устало проговорила девушка, будто на ней держался весь репертуар. – А я удивлена, знаешь ли. Не ожидала увидеть тебя в таком месте.

– А чем это место отличается от других? – насмешливо спросил Казанцев, краем глаза замечая, как неугомонная Галина Ивановна уже что-то шептала акушеркам.

– Ну, я не совсем это имела в виду. Я говорю о том, что ты ходишь, даже танцевал. А ведь мне тогда сказали...

– Да, я помню твои слова, что ты слишком молода, чтобы связать свою жизнь с инвалидом. Прости, Эми, но меня ждут гости, мои друзья и коллеги.

– А это кто с тобой?

– Это сотрудники отделения, где я работаю и учусь.

– Учишься? – Левандовская распахнула глаза и удивлённо заметила: – Но ты же шесть лет учился в академии, чему же теперь тебя могут научить?

– Моей будущей специальности, я акушер-гинеколог, Эми. И здесь со мной сегодня находятся люди, которым я обязан своим будущим. Врачи, сёстры, акушерки, мой Учитель – профессор Симонова. И мои родные.

– Ты... пригласил в ресторан акушерок и медсестёр?

Казанцев усмехнулся и покачал головой – постороннему никогда не понять, насколько переплетены и составляют одно целое действия всех работающих в медицине, начиная от врачей, принимающих решение, сестёр, выполняющих их распоряжения, и заканчивая санитарками, что выхаживают больных. Он смотрел на Эмилию и понимал, что за красивой внешностью нет ничего. Нет, она, наверное, талантлива, она красива, она сложена как сказочная нимфа, но она же бросила его, прикованного к постели, сказав напоследок обидные и страшные слова. Которые он никогда не сможет забыть. И простить.

– Извини, Эмилия, но меня ждут мои гости, всего доброго.

– Костя, подожди. А может быть, нам встретиться завтра, поговорить? Я так понимаю, что ты, – она закусила губу и взглянула на Казанцева, – теперь будешь работать в Москве? Ты же не собираешься в этот твой Уссурийск, не так ли?

– Хм, да, ты права, я остаюсь работать в Москве, только не думаю, что вопрос моего трудоустройства нужно обговаривать с тобой. Ещё раз извини, но мне пора.

Константин резко повернулся и уверенно пошёл к своим гостям, заметив упрямое выражение на лице мамы. Она о чём-то пошепталась с Верой Андреевной, после чего они одновременно поднялись, приглашая на танец сидящих рядом мужчин. Казанцев подсел к столу, где его сразу же окружили приглашённые женщины, и облегчённо откинулся на спинку стула. Прошлое растаяло, будто и не было его.

***

Лилия Анатольевна сжала кулаки и с тоской проговорила: