Взяв его грязные щеки в свои ладони, я удерживаю его взгляд.

— Ревность тебе идет, детка, — мурлычу я.

Наклоняясь вперед, я прикусываю его нижнюю губу, заставляя его глаза потемнеть от желания.

— Не трахайтесь прямо там, на диване, — скулит Эмми у меня за спиной.

Его руки сжимаются на моих бедрах, заставляя меня насаживаться на его и без того твердый член.

Стон срывается с моих губ, когда шов моих шорт просто так задевает мой клитор.

— Нет, не раньше, чем она будет зашита и прекратит истекать кровью по всему дивану Тео. Ему больше не нужна причина сходить с ума, когда он вернется домой.

Сказав это, он не перестает настраивать меня против себя, и я, конечно, не предпринимаю никаких шагов, чтобы остановить его.

— Значит, ты хочешь пиццу, — бормочет Эмми, явно игнорируя нас. — Я предполагаю, что остальные придурки захотят покормиться.

— Да. Мучая людей, парни проголодались, — подтверждает Себ, его голос звучит как чистый гребаный секс.

Протянув руку, он крепко сжимает мой подбородок, его кончики пальцев впиваются в мою кожу самым восхитительным образом, когда он тянет меня вниз, навстречу своим губам, его бедра продолжают двигаться.

Мое освобождение устремляется вперед, и мое окружение исчезает.

— Кончай для меня, Чертовка, — рычит он в наш поцелуй.

Еще одно прикосновение к моему клитору, и я падаю.

Он проглатывает мои стоны удовольствия, когда они пронзают мое тело.

— Итак, тогда для тебя жаркое, — слышу я объявление Эмми, как только кровь перестает стучать у меня в ушах.

— Извините меня, мне нужно…

— Пойти и вырубить одного в своей спальне? — Эмми предлагает.

— Нет, — ругается Себ, поднимая меня со своих колен и не пытаясь скрыть тот факт, что ему приходится поправлять штаны, когда он стоит, — только что подъехала машина. Я собираюсь впустить маму Алекса.

— О, — отвечает она немного застенчиво, в то время как я хихикаю от удовольствия.

— Это было необходимо? — дуется она, как только Себ исчезает внизу.

— После стресса последнего часа? Черт возьми, да.

— Я бы хотела свой шанс.

— Алекс уже сделал предложение. Я уверена, ты все еще могла бы… она бросает на меня взгляд, который останавливает меня. — О, да ладно, ты же знаешь, тебе бы это понравилось.

— Да, наверное, — соглашается она. — Но что мне бы не понравилось, так это его самодовольное бахвальство после.

Мои губы приоткрываются, чтобы возразить, но, честно говоря, она права.

— Стелла, Эмми, это Джанна, мама Алекса и Деймона.

— Привет, приятно с тобой познакомиться, — говорю я, натягивая на губы счастливую улыбку, в то время как Эмми едва на нее смотрит.

— Пицца будет через сорок пять минут, — бормочет она. — Я мне нужно в ванную.

— Ладно, давай посмотрим, что у нас тут есть, — говорит Джанна, положив сумку на кофейный столик и опускаясь рядом с ней, пока осматривает мои раны. — Мы подлатаем тебя в кратчайшие сроки, милая.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Себастьян

Разносчик пиццы подъезжает к дому Чирилло, когда я провожаю Джанну и благодарю ее за то, что она пришла в последнюю минуту.

— У тебя тут маленький фейерверк, Себ, — говорит она перед тем, как сесть в свою машину.

— Да, ты все правильно поняла, — говорю я, потирая затылок, думая о своей девушке.

— Держи ее поближе, хорошо? — говорит она с понимающим блеском в глазах.

Джанна, возможно, сделала гигантский шаг в сторону от этой жизни, когда несколько лет назад ушла от отца Алекса и Деймона, но это не значит, что она забыла, каково это. Как ведут себя мужчины. Как обращаются с женщинами.

Она хотела, чтобы Алекс и Деймон были подальше от всего этого, но к тому времени, когда она сделала свой ход, было слишком поздно. Семья текла по их венам с юных лет, как и в моих. Они ни за что не собирались уходить с ней.