«Ну, мне это на хрен не нужно. Я большая девочка, которая может сама о себе позаботиться».

«Я знаю это. Но мужчины — идиоты.»

«Чертовы мужчины, сестра», — шутит она, поднимая руку для «дай пять».

«Ты раньше стрелял из пистолета?» Я спрашиваю.

«Нет», — дуется она. «Они мне не позволят. У нас даже есть чертово стрельбище в задней части нашего дома.»

«Я собираюсь научить тебя».

«Ты умеешь стрелять?»

«Да. Я стреляла так долго, как только могла поднять пистолет».

Она разочарованно выдыхает. «Почему мой папа не может быть больше похож на твоего?»

«Он лгал мне всю мою жизнь, Кэл. Я не уверена, что то, что он учит меня стрелять, имеет такое уж большое значение».

«Может быть, и нет. Но, по крайней мере, ты можешь защитить себя. Они оставили меня быть девицей в беде, если что-нибудь случится.»

«Мы это исправим. Я попрошу Кэлвина тренировать тебя, и я научу тебя стрелять.»

«Ты думаешь, он бы сделал это?»

Я улыбаюсь, думая о большом плюшевом мишке человека, который у нас возглавляет службу безопасности. «Что касается меня, я думаю, он сделал бы практически все, что угодно».

Она кивает, и когда по радио звучит песня, которую она любит, она делает ее громче, и мы погружаемся в уютную тишину. Как бы я ни ценила это, оставаться наедине со своими мыслями опасно. Действительно чертовски опасно.

«Моя машина», — визжу я, когда Калли заезжает на мою подъездную дорожку, и я обнаруживаю, что мой великолепный матово-черный Porsche ждет меня, а красного монстра нигде не видно.

Калли останавливает свою машину рядом с ним, и я поворачиваюсь к ней.

«Спасибо тебе за все».

Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но я опережаю ее.

«Ты ответила на так много моих вопросов. Дала мне гораздо больше, чем кто-либо другой с тех пор, как я приехала сюда. И ты заставила меня почувствовать, что у меня действительно может быть здесь дом.»

Она протягивает руку и сжимает мою.

«Безусловно. К черту этих засранцев. Я хочу, чтобы ты была здесь. А теперь иди и немного поспи, попробуй поговорить с Тоби и, может быть, позвони мне позже, хорошо?»

«Я так и сделаю. Спасибо тебе».

«В любое время».

Я вылезаю из ее машины и беру свои сумки из багажника, прежде чем отмахнуться от нее и подойти к своему Porsche.

Я провожу пальцами по гладким линиям и улыбаюсь про себя — пока не добираюсь до лобового стекла и не нахожу белый конверт, засунутый под дворник.

Мой желудок переворачивается, когда я вспоминаю первый маленький «подарок», который я нашла на днях.

Открыв его, я вытаскиваю карточку. На этот раз изображения нет. Я воспринимаю это как хороший знак. Я не уверена, что смогла бы переварить осознание того, что Себ снова шпионил за мной. Я держала шторы закрытыми с тех пор, как нашла ту первую фотографию, но что-то подсказывает мне, что это его не отпугнет.

Переворачивая открытку, я нахожу красные буквы, нацарапанные на обороте.

Кто-то был очень непослушной девочкой…

«Какого хрена?» — бормочу я себе под нос. «Перестань быть гребаным засранцем», — кричу я, предполагая, что он, вероятно, наблюдает за мной прямо сейчас, и слова Тео о том, чтобы пойти к боссу, были чушью собачьей. «Это странно».

Не слыша и не видя ничего, что подтвердило бы мои подозрения о том, что он наблюдает за мной, я поднимаю сумку повыше на плечо и направляюсь к дому.

Меня встречает тишина, и я вздыхаю с облегчением. Как бы сильно я ни хотела получить ответы, я хочу получить их от своего отца, а не от наших сотрудников.

Я беру с кухни бутылку воды и пакет чипсов, прежде чем заставляю свои измученные ноги тащить меня вверх по лестнице.

Спа, возможно, и расслабил, но все, чего я хочу сейчас, — это свернуться калачиком в постели и проспать остаток выходных.