«Достаточно справедливо. Просто не делай этого здесь. Я не собираюсь разбираться с этим беспорядком».

«Я посмотрю, что я могу сделать. Я иду в душ.»

«И вот я подумал, что ты хочешь сохранить доказательства сегодняшнего вечера при себе».

Образ моей спермы, покрывающей ее грудь, всплывает в моей голове.

«Единственная, у кого есть доказательства того, что произошло сегодня вечером, — это наша маленькая принцесса».

Мой телефон, черт возьми, почти прожигает дыру в моем кармане. Моя потребность вытащить это и посмотреть на тот образ, которым я ей угрожал, почти невыносима, чтобы отрицать это.

«Что означает этот взгляд?» — спрашивает Тео. Мы росли как братья с пеленок. Он может читать меня едва ли не лучше, чем я сам.

«Ничего такого, чем я, блядь, делюсь с тобой».

«Мы посмотрим на это. Я случайно подумал, что наша принцесса будет чертовски хорошо смотреться между нами двумя, не так ли?»

Волна непреодолимого собственничества накатывает на меня из ниоткуда. Мысль о том, что Тео прикасается к тому, что принадлежит мне, заставляет меня хотеть вытащить нож обратно.

Я скриплю зубами, когда мы смотрим друг на друга, он ждет словесного ответа — не то чтобы я думал, что он нуждается в нем хоть на секунду.

«Тронь ее, и я убью тебя».

«Ты скажешь мне, что влюбляешься в нее и собираешься надеть на нее кольцо в следующий раз».

Рычание вырывается из моего горла при его словах, но все, что он делает, это запрокидывает голову и заливается смехом.

«Я буду в своей комнате, если я тебе понадоблюсь. Проспись, чтобы мне не пришлось иметь дело с тренером», — говорит он, указывая на уже наполовину пустую бутылку, прежде чем схватить свой ноутбук и бутылку кока-колы и исчезнуть в коридоре.

Я приветствую его удаляющуюся спину, прежде чем проигнорировать его просьбу и, взяв бутылку с собой, направляюсь в свою спальню.

Я клянусь Богом, что этот гостевой дом был спроектирован с учетом нас двоих много лет назад. Это большое кирпичное здание, примыкающее к дому семьи Тео. Под нами не только четыре гаража для наших любимых малышей, но и в каждой спальне есть двуспальная кровать с ванной комнатой. Жилая площадь достаточно велика для нескольких убийственных вечеринок, и, что самое приятное, мы находимся достаточно далеко от главного дома, чтобы ни мама, ни папа Тео, ни младшие братья и сестры понятия не имели, что мы делаем внутри.

Небеса.

Единственное время, когда это лучше, — это когда у меня есть компания в моей огромной кровати.

Я бросаю взгляд на свои черные простыни, мое воображение разыгрывается, когда образ Стеллы, корчащейся на них, всплывает в моей голове. Ее сиськи обнажены, ее соски твердые и просят моего рта, точно так же, как они были сегодня вечером.

Протягивая руку вниз, я протираю свою длину через штаны.

К черту наказывать ее. Я должен был трахнуть ее сегодня вечером. Моя собственная рука завела меня так далеко.

Я падаю в постель голым после долгого душа, который, возможно, и смыл грязь с моего тела, но мало что сделал для прояснения моей головы.

Раньше я думал, что месть — это плохо, но теперь, когда она здесь, моя голова кружится быстрее, чем я могу контролировать.

Мысли о мести были на переднем плане моего сознания с того дня, как я узнал правду. Я всегда думал, что это было чем-то вроде несбыточной мечты, фантазии. Но теперь это прямо здесь. Все, о чем я думал, все, чего так долго жаждал, находится — было — прямо у меня под руками.

У меня есть сила причинить точно такую же боль, которая была причинена моей семье.

Я мог бы сделать это уже сейчас. Я мог бы сделать это в ту первую ночь.

Пистолет был у меня прямо там.