— Шерил, мы не должны… — Сидни замолчал, потому что зазвонил телефон, и ему пришлось взять трубку. — Да, хорошо, да. И не помешало бы подать сюда кофе. Спасибо. — Положив трубку, он повернулся к Шерил. — Осталось взять у мальчика несколько анализов, так что его бабушка присоединится сейчас к тебе. — Он взглянул на часы. — Я могу задержаться, чтобы ответить и на ее вопросы, если таковые возникнут. Или ты предпочитаешь объяснить ей все сама?

— Нет, пожалуйста… Лучше, чтобы ты задержался, у нее наверняка будут вопросы, а я не смогу ответить доходчиво.

— Вот и хорошо. — Слабая тень улыбки коснулась губ Сидни. — Мы, врачи, высоко ценим доверие родственников, даже если причин для беспокойства почти никаких. Я понимаю, конечно, что как мать ты не можешь не волноваться, но…

В этот момент в дверь постучали.

— Войдите.

Шерил подняла глаза и увидела женщину с подносом. А заметив у нее за спиной вторую фигуру, вскочила, бросилась к дверям и влетела в уютные и такие родные объятия.

— Леонора!

— Постарайся держать себя в руках, дорогая, — тревожно прошептала Леонора, явно располагавшая уже сведениями о сложившейся ситуации, затем повернулась к удивленному Сидни.

— Миссис Тампст? — неуверенно спросил он.

— Да, — подтвердила Леонора, освобождая Шерил из объятий и подходя к доктору. — Я только сейчас, несколько минут назад узнала имя владельца этой больницы.

Сидни слегка поклонился и протянул ей руку.

Пока они обменивались рукопожатиями, Шерил пыталась понять, почему Сидни так удивился появлению Леоноры. Вдову знаменитого художника здесь знали все. Хорошо было известно и об автокатастрофе, трагически прервавшей жизнь Джона Тампста и так же грубо и беспощадно уничтожившей двадцатилетнюю Ливию — единственного ребенка четы Тампст. Возможно, он считал, что оба родителя девушки мертвы, подумала Шерил. И вдруг ей стало понятно удивление Сидни: ведь он отождествил восставшую из мертвых с бабушкой Сидди.

— Шерил, с тобой все в порядке? — спросила Леонора, обернувшись.

Не в силах вымолвить и слова, Шерил кивнула и вдруг разразилась слезами.

— Мое присутствие вряд ли поможет вам успокоить ее, — деловито проговорил Сидни. — Но позвольте, миссис Тампст, заверить вас, как я заверил Шерил, что ваш… что малыш получит у нас наилучшее лучшее лечение и уход.

— Не сомневаюсь, — ответила Леонора, бросив на Шерил весьма обеспокоенный взгляд. — Кстати, я узнала, что первоначальный диагноз подтвердился. Это грыжа.

— Да, — сказал Сидни. — Позвольте мне вкратце повторить вам то, что я только что объяснил Шерил.

К тому времени, как он закончил говорить, Шерил удалось унять слезы, хотя ее смятение оставалось весьма заметным.

— Простите, — прошептала она, уткнувшись носом в платок, предложенный Леонорой. — Простите, я…

— Не стоит извиняться. — Леонора усадила Шерил в кресло и расположилась в соседнем. — Хорошенько выплакаться никогда никому еще не повредило.

— Как и чашка крепкого кофе, — добавил Сидни, берясь за поднос с тремя чашками черного ароматного напитка.

Передавая кофе Леоноре, он улыбнулся, и в этот момент она начала понимать, кто именно разбил сердце Шерил, заставив бедняжку страдать столько лет. Многое из того, что она знала о Сидни Спенсере, было известно ей понаслышке, этого нельзя не признать, но располагала Леонора и кое-какими фактами. Он имел аристократическое происхождение, что, кстати, и по манерам заметно. И Леонора, хотя никогда не говорила об этом с Шерил, в глубине души всегда чувствовала, какая пропасть лежит между этими двумя в смысле социального положения. Вспоминая, какой трогательной простушкой была юная Шерил шесть лет назад, Леонора понимала, что это не могло не сыграть определенной роли в том, что Сидни расстался с ней самым безжалостным образом.