— Здесь будет тесновато, — замечает тетя. Уж не думают ли они от меня побыстрее отделаться?

— Да уж, не вовремя отец женился, — с усмешкой замечаю я.

— Марк! — тетя делает мне замечание.

— Да тетушка, я был не прав, — отвечаю ей с улыбкой и засовываю в рот ложку с гарниром.

— Может нам пожить в загородном доме? — размышляя спрашивает тетя у Таси, но та качает головой.

— Мне оттуда ездить на тренировки три часа.

— И то верно, — соглашается тетя.

— Я могу пожить в своей квартире…, — начинает было Вера, но договорить ей не дает тетушка.

— Не может быть и речи! — она отсекает попытку ретироваться Веры. — Теперь твой дом здесь, Леша строго настрого велел проследить чтобы ты жила с нами здесь.

— Но это не удобно… — Веря растеряна подобным боевым настроем тети.

— Глупости, — отмахивается мама Таси, — как-нибудь справимся. Комнат в квартире много у каждого своя, так что все будет нормально.

— Ты только что хотела избавиться от любимого племянника, — я делаю щенячьи глазки.

— Не хотела, не придумывай, — она отмахивается от меня.

— Нет, я все понимаю, мне больше не рады, — состроив скорбную рожу, ною жалобно глядя родственницу. — Родная тетя меня больше не любит.

— Марк!

— Двадцать один год я был любимым племянником, а теперь вот оно что, я просто Марк, — продолжаю поднывать. Тетушка скептически приподнимает бровь. Не верит моей игре, конечно она же у нас бывшая актриса. Любую фальшь раскроет.

— Ты все еще мой любимый племянник, но в твоем возрасте пора уже жить своей семьей.

— Опять намеки на то, что мне пора женится? — вспоминаю недавний разговор. — Тогда Тася уже старая дева, раз до сих пор не замужем.

— Мне двадцать, — возмущается сестричка. Она сердито откладывает вилку в сторону и отодвигает тарелку. — Я еще университет не закончила. Диплом не получила. Какая еще старая дева? Мы ж не в девятнадцатом веке живем.

— Мать свою спроси. Мне значит в двадцать один пора женится и детей заводить, а тебе еще рано? Нетушки, тебе уже поздно. Не тем ты в жизни занимаешься. Замуж пора выходить.

Я разбушевался. Смешивая все в одну кучу, я перевожу все внимание на Веру. Она скромно сидит, потупив взгляд и ковыряется в своей тарелке. Ну поглядите какая святая простота.

— Хотя Тась, для тебя не все потеряно. Смотри наша новая родственница замуж в двадцать девять выскочила и ничего.

— Мне двадцать восемь, — тихим голосом поправляет меня Вера. Она поднимает голову с тарелки и сверлит меня взглядом. Ох, ты решила показать мне свои зубки? Хватит ли у тебя сил сопротивляться?

— Марк, эти разговоры мне неприятны, — опережает меня тетя, когда я открываю рот, чтобы сказать какую-нибудь колкость Вере. — Это ужин, а не поле боя. Я хочу спокойствия за столом.

Тася толкает меня в бок, советуя не перечить ее матери. Она правда, тетушка выглядит слишком сердитой. Продолжая я рискую званием любимого племянника.

— Тетуль, я тебя конечно люблю, но не собираюсь здесь надолго оставаться, — иду я на примирение, — мне нужно немного времени, чтобы найти квартиру. Думаю до возвращения отца я уже свалю.

— Никто тебя не гонит, живи сколько влезет, — произносит тетя осторожно, — просто думается мне новобрачным нужно время друг на друга, а у нас тут семеро по лавкам.

— Бати все равно нет, а когда вернется… — я чешу затылок, — работы у нас вагон и тележка. Скоро новый проект сдавать. А после согласования контракта еще больше работы станет. Так что батя может на работе будет дневать и ночевать.

На самом деле для отца это нормальная практика, когда работы много. Он и в моем детстве так поступал.

— Думаю теперь все немного изменится, — я слышу надежду в голосе тети. А ведь она отца знает даже лучше меня, а все равно надеется будто он будет вести себя по-другому.