А в моей любимой ещё и стоял эдакий монстр кроватного производства — огромный, мягкий ровно настолько, насколько требуется, и с совершенно замечательными коваными спинками, к которым так удобно пристёгивать наручники.

Несмотря на моё решение ничего не выяснять, мальчика так и тянуло постоянно провоцировать — он очень мило смущался. С настоящим нижним, да при первом знакомстве я бы никогда так не обошлась, но здесь откровенно захотелось поиздеваться — должна же я хоть что-то получить с этого? Был бы на его месте взрослый мужчина, и вечер продолжился экспериментами в кровати, как я и собиралась незадолго до прихода незадачливого «танцора». Молоденькие мальчики меня в этом плане совсем не прельщали, хоть и неприкрытое желание приятно волновало, что уж отрицать. А наблюдать за метаниями конкретно этого, сидя в удобном кресле, забавно. Раз уж секс сегодня обломился, хоть поиздеваюсь.

Вообще, я вполне могу общаться с обычными, ванильными мужчинами, вовсе не спешу их непременно строить и унижать — последнее не моё, точно, — но именно эта компания уже давно меня бесит. Наверное, потому сразу и включила «суку». А теперь нормально разговаривать уже поздно. Ладно, я немножко, совсем чуть-чуть поиздеваюсь над мальчишкой, и пусть катится к своим «друзьям».

Но когда это чудо чудное, решительно сжав губы, с мученическим выражением лица действительно опустилось на колени… Поняла, что мои принципы, кажется, подвергнутся пересмотру. Вот прямо сейчас. Правда, от смеха удержаться не смогла, чем жутко обидела мальчишку — ага, так сказать, в лучших чувствах. Но это просто нервное. Пришлось извиняться и успокаивать. Зато узнала наконец, как зовут это недоразумение — Вадим. Впрочем, вполне симпатичное недоразумение, если откинуть мою предвзятость по поводу внешности вообще и «масти» в частности.

Ну хорошо, ну допустим…

Инстинкты кричат вовсю, что мальчик абсолютно и стопроцентно наш. Игнорировать их становится всё сложнее, но идти на поводу — плохая идея. А вот поспрашивать, попытаться подтвердить или опровергнуть собственные подозрения — можно. И не прям в лоб — мало ли чего может выкинуть? Но если он всё же нижний… Тут возраст уже особой роли не играет. Лишь бы был совершеннолетним. В этом-то сомнений нет, вопрос в том, насколько давно он совершеннолетний? Пожалуй, с этого и начнём.

— Так сколько же тебе лет?

Ну-ну, я слишком плотно за тобой наблюдаю, малыш, ничего не получится. Вот — взгляд вильнул, губу чуть прикусил, резко вздохнул. Сейчас будет врать.

— Двадцать пять!

От такой наглости у меня чуть глаз не дёрнулся. В каком месте ему двадцать хоть с чем-то?! Скептически приподняла бровь, отчего стоящий на коленях парень словно сдулся.

— Двадцать два?

Бесподобно! Он у меня спрашивает? Забавно, но такие игры мне быстро надоедают. К тому же я просто не переношу, когда мне пытаются врать. Терпение, Лира, терпение.

— А если я попрошу паспорт?

Без паспорта-то сюда таких вот молодых да ранних не пускают. У Вадика даже плечи поникли, и глаза прикрыл, чтобы обречённо прошептать:

— Девятнадцать… Но через полгода уже двадцать будет!

Осспидя… Куда ты, деточка, голову суёшь? Даже обе. Хотяаа, ничего так деточка: выше меня сантиметров на десять, если не больше, плечи широкие, бёдра узкие, руки приятно мускулистые — я ещё во время «танца» почувствовала. Да и выглядит всё же постарше своего возраста. Для того и щетина? Где-то я читала, что она вроде как придаёт солидности. Интересно, каково остальное тело? По идее, должно быть более чем привлекательным. Но если я до этого дойду, останавливаться не захочу. Что ж, дадим мальчику последний шанс для отступления. Что ложь почувствую, Вадик уже понял, да и я предупредить не забыла. Не всегда, конечно, это заметно, но мальчик реагировал очень чётко.