Сосед года - Ляна Вечер, Ева Есени

— Это Танька всё! — всполошено объясняет. — Подсуетилась, чтобы вас уволили! Дала кому-то там сверху на лапу, и теперь вас попрут из органов! — захлёбывается словами. — Не на тех нарвалась! Мы вас отстоим, Александр Александрович!

Лидок на броневике, а я в шоке. Кто-нибудь объясните мне, что происходит? Какое увольнение? Кому там Танька дала на лапу? Или просто дала?

— Лид, меня не увольняют, — вытягиваю у неё из руки шарф и наматываю ей на шею. — Наоборот — у меня будет новая должность и звание. Меня в следственный комитет позвали. Повышение, считай.

— Как? — у Лиды глаза-плошки.

— Как-то так, — пожимаю плечами.

— Но Танька кому-то полтора миллиона заплатила, чтобы вас уволили из органов, — сглатывает нервно.

О, нашлись мои полтора ляма! Точнее, уже не мои, а какого-то ушлого парня, который облапошил Таньку. Отец с ней до сих пор в контрах из-за Лиды, а своих знакомых на верхушке МВД у Татьяны нет и быть не может.

— Не знаю, Лидок, кому там Таня заплатила, — прячу улыбку в кулаке, — но я бы ему мохнатую лапу пожал.

Пара мгновений на переварить информацию — и Лидок заходится в хохоте. И я ржу. Это реально очень смешно.

Но самое интересное в этой истории даже не полтора миллиона, которые наивно профукала Таня. Есть кое-что круче. Мы с Никой съехали на съёмную квартиру, и я, конечно, перевёз туда свои вещи. Среди них большой такой школьный портфель с документами разных лет. Как-то вечером моей котёне от нечего делать вздумалось навести в этом «чемодане» ревизию. Сидела, деловая, бумажки перебирала, а потом подняла на меня глаза и ошарашено выдала: «Сань, в сталинке один собственник — ты». Я сначала не поверил, а потом доки глянул и понял — что-то в этом есть.

Сделка купли-продажи состоялась днём раньше нашей с Таней регистрации в ЗАГСе. Значит, я единоличный собственник сталинки. Сходил я на консультацию к юристу, он подтвердил — так и есть. То, что мы квартиру в реестре зарегистрировали уже после свадьбы, вообще ни на что не влияет. Таня, конечно, может пойти по судам, но пусть хоть до Верховного дойдёт — закон на моей стороне.

Вот и получается — квартира моя, машина продана, а больше нам с Танькой делить нечего. Такая вот увлекательная арифметика.

— Чего смеётесь? — из кабинета выходит котёна.

— Мои полтора миллиона нашлись! — не могу перестать ржать.

— То есть потерялись, — Лидок держится за живот.

Ника смотрит на нас, как на идиотов, но в знак солидарности со слабоумными улыбается.

— Таня отдала деньги какому-то мошеннику, чтобы меня из органов навсегда уволили. А меня, блин, повысили!

— Тебя повысили?! — Ника расцветает. — Сашка, ты у меня такой молодец!

Котёна обнимает меня за шею и смотрит в глаза с нежностью. Она одна умеет посмотреть, сказать, обнять так, чтобы у меня сил прибавилось — хоть горы иди сворачивай.

— Устала? — поддеваю курносый носик свои шнобелем.

— Угу, устала. Поехали домой?

— Поехали, — целую девочку.

Подбросим Лиду, куда ей там надо, и поедем с котёной домой.

Домой — это не просто место, где мы живём.

Домой — это вкусный ужин, который готовим вместе, и фильм, который смотрим на диване в обнимку. Это секс до рассвета, потому что невозможно оторваться друг от друга, и тёплая ванная с пеной, в которой можно лежать вдвоём и болтать о чём угодно.

Домой… это там, где меня ждёт котёна.

Эпилог

Месяц спустя

Какое восхитительное воскресное утро! Порхаю по квартире, как бабочка. Благо места достаточно — мы теперь живём в Саниной сталинке. Таню Саша отсюда выписал и, пожелав ей всего хорошего, закрыл за ней дверь навсегда. Говорят, она снова взялась за переписку с московскими женихами. Не повезёт кому-то. Но это уже не наши с Сашкой проблемы.

У нас вообще проблем нет. Сплошной позитив в последнее время. А сегодня утром прибавился ещё один повод для радости.