— Смешно, не правда ли? Я ведь не выступаю, а стрессую больше, чем в свои юношеские годы, когда была полноправной участницей соревнований. Это ты ещё не видела, как Русаков на себе волосы рвёт перед стартом парников на таких стартах. Вы то на льду и особо не смотрите на то, как мы реагируем. Зрелище… Весьма удручающее, кончено, но безумно смешное. А ты думаешь, почему он так рано лысеть начал? Вот, всё поэтому. А Валимов вообще чудо. Он становится гипер-серьёзным и делает вид, будто он злой наставник и готов покусать учеников за каждую ошибку. Но ты прекрасно знаешь кто такой Илья, и как он себя ведёт. И вот мы, три грозные мегеры, подплываем к борту и наблюдаем за вашими прокатами. Я иногда смотрю мнения разных критиков, где обсуждают наши кислые лица и получаю колоссальное удовольствие.

— Никогда бы не подумала, что вы переживаете сильнее, чем мы.

— Это да. Я конечно знаю, что это не моё дело, но меня кое-что интересует. Это не совсем по теме соревнований, но всё же.

— Что именно, Ирина Владимировна?

— Насколько я понимаю, Король тебя конкретно приватизировал? — я залилась краской, после вопроса Славянской, и та удовлетворительно кивнула. — Так и знала. Ты поосторожней, Каролина. Придётся выбрать что-то одно. Особенно сейчас.

— Я уже сказала ему, что на первом месте у меня стоит спорт. И только тогда, когда я смогу распрощаться с фигурным катанием, Саша перейдёт на первый план.

— Рада, что ты понимаешь, как сложно это совмещать.

— Я уверяю вас, Ирина Владимировна, Король не встанет между мной и спортом. А если и встанет, тот я выберу карьеру.

— Как тренер, я скажу, что это верное решение. Фигурное катание не подводит, лёд не предаёт, а коньки не изменяют. Но как женщина, я скажу, что это самое неправильное решение в твоей жизни.

— Почему же? Разве вы не говорили, что наша жизнь — это мир большого спорта?

— Говорила. Но посмотри на меня сейчас. Я выбрала спорт, Мороз. И вот кем я стала. Посмотри и подумай, устраивает ли тебя такой расклад.

— Вы стали самой сильной личностью, которую я встречала. Вы — профессионал.

— Я профессионал, да. Только вот я всё чаще начинаю задумываться, а стоило ли оно того? Может я всё-таки сделала неправильный выбор?

***

Я сидела рядом с Татьяной в раздевалке, помогая девушке с платьем и причёской. До выступления парников оставалось всего пару часов, и подруга изрядно нервничала.

— Успокойся, Совинькова, — подбодрила я её, закалывая рыжие непослушные волосы. — Вы ещё пойдёте с Кириллом в зал?

— Собирались, — она одёрнула платье и тяжело выдохнула. — Я не готова.

— Готова ты ко всему, просто соберись и сделай максимум.

— Кирилл, чёрт бы тебя побрал, — верещала в коридоре Алиса. — Это женская раздевалка! Куда ты намылился?! Стой, кому говорю!

— Да чего я там не видел! Успокойтесь все, вы меня ничем не удивите. — Он спокойным шагом зашёл на запретную территорию, беря Татьяну за руку и утаскивая за собой. — У нас есть полчаса.

— Знаю, поможешь спину потянуть? — Таня разогрела рукой застывшие мышцы. — Ирина Владимировна попросила избегать прессы и прямых столкновений с соперниками.

— Ничего нового. А со спиной всё сделаем в лучшем виде.

— И у вас так всегда? — поинтересовалась я у девушки, что сидела в дальнем конце помещения, на своём ломаном английском. — Партнёры могут вламываться в женскую разделку?

Она усмехнулась, и медленно, почти по слогам, чтобы я её поняла, ответила:

— Мы же парники. Для нас это привычно. Мы почти всю свою карьеру проводим с партнёром рука об руку. В этом нет ничего такого страшного.

— Такое себе удовольствие, — ответила я, а она лишь пожала плечами.