Сводная не для меня - Тина Дорофеева

Я прекрасно понимаю, если я сделаю вид, что ничего особенного у меня не произошло в жизни, то можно поставить крест на наших отношениях. А я этого не хочу. Да, я это признаю.

Откашливаюсь, все ещё подбирая правильные слова.

В поле зрения попадает кисть Антона, которая стискивает нож. Ещё немного он согнет прибор.

– Ну, – делаю глоток сока, медленно возвращаю стакан на место, – скажем так, я начала общаться с парнем.

Щеки вспыхивают, но мне уже легче, потому что я сказала самое сложно. Сейчас можно юлить и обойтись без имен.

– С парнем? – подает голос мама, и тут же моя расслабленность тает, – какие парни Ника? Ты в своем уме?

– Свет, – одергивает дядя Рома, а мне становится стыдно ещё больше.

Потому что мама опять не поняла, и она не на моей стороне.

– Ром, ты слышишь, что она говорит?

– Слышу, и не вижу никакого повода, чтобы ты сейчас вспылила и портила обед, – открываю рот, пораженная тем, что дядя Рома впервые при мне так ответил маме, – что за парень?

Бросаю взгляд на Антона. Он сверлит маму недобрым взглядом. Приходится пнуть его под столом.

Он дергается и переводит на меня вопросительный взгляд.

– Учимся вместе, – решаю до последнего скрывать имя.

Пока не время добивать маму такими новостями. Я и сейчас не уверена, что она переживет.

–Ника, тебе надо учиться и танцевать.

Пальцы слабеют и вилка падает с громким звоном на тарелку.

– Мама, мне запретили танцевать. Я тебе говорила об этом.

– Это же временно, – отмахивается от меня мама, а у меня во рту растекается горечь.

Вот так во всем. Она просто отмахивается от того, что является важным.

– Нет, это не временно. Я тебе звонила и просила поехать к врачу со мной именно из-за этого, – я забиваю на все правила приличия и стеснения и говорю все что думаю, маме в глаза.

Она хмурится. Сверлит меня тяжелым взглядом. Параллельно я ощущаю на щеке прожигающий взгляд Антона.

И прекрасно понимаю, почему этот взгляд сейчас адресован мне.

– Я отвезу тебя к другому врачу, – давит мама.

Но не в этот раз. Я не поведусь.

– Меня устраивает врач, которого мне нашел дядя Рома.

За столом воцаряется тишина. Настолько звенящая, что кажется, я оглохла.

– Отлично, – мама встает из за стола, – можешь делать все что тебе заблагорассудиться.

Кидает салфетку на стол и торопливо выходит из столовой.

– Все нормально, Ни, – дядя Рома обхватывает меня за руку и успокаивающе стискивает её, – Света немного переработала, поэтому и решили поехать отдохнуть.

Выдавливаю из себя улыбку и киваю. Я не собираюсь сейчас это обсуждать. Ничего не даст.

Дядя Рома выходит вслед за мамой, оставляя нас втроем. Поворачиваюсь к Дане, а он у меня парень не глупый, видит, что он на волоске от смерти.

– Прежде, чем ты начнешь кусаться, я хочу попросить последнее слово.

Выгибаю бровь и слышу смешок Рязнова. Пронзаю и его взглядом, чтобы не наглел. Антон тут же затыкается, а я возвращаюсь к братцу.

– И что же ты можешь мне сказать, подставушник? Я не при чем у меня язык потерял связь с мозгами?

– А прокатит? – виновато улыбается Даня.

– Не-а.

– Ник, ну я же не знал, что ваши отношения под грифом «Совершенно секретно»

– Знаешь что, если человек стремиться поведать о каких-то переменах, он делает это без посторонней помощи, – продолжаю злиться из-за его необдуманного замечания.

– Принцесса, – подает голос Антон.

Даня удивленно выгибает бровь, а я взглядом пытаюсь его заткнуть.

– Ты не имел права, – тыкаю ему в грудь, игнорируя Антона.

К нему вернусь позже. Никуда он не денется.

– Согласен, прости, – брат поднимает руки и улыбается так, что я моментально таю. Ладно, я погнал домой. Рад был познакомиться.

Поворачивается к Антону, протягивает ему руку. Рязнов на удивления, не сопротивляется и пожимает руку Дане.