Сводная не для меня - Тина Дорофеева

– Да тоже терпимо. Даже привык к мажорам. Тоже люди, как оказалось.

– Антон, – одергивает меня мама.

Оставляю без ответа её упрек.

– Мам, что у вас с папой произошло?

11.1

– Отец сказал, что тебе есть что мне рассказать, – выгибаю бровь, и стараюсь выглядеть уверенно.

Хотя всякие догадки сейчас разъедают мозг, и я даже примерно не знаю, что от меня скрывали все это время.

Решаю скрыться от посторонних глаз и ушей и заворачиваю в один из холлов, где время от времени собираются по вечерам ученики. Падаю в кресло и сосредотачиваюсь на лице мамы.

– Ну? – меня охватывает нетерпение.

Судя по молчанию мамы, ей реально есть что от меня скрывать, и она что-то не договаривает.

– Тебя на уроки не пора? – мама нервно кусает губу.

Не свожу с неё взгляд. Она так просто от меня не отвяжется. Тем более сейчас, когда я увидел её поведение.

– Пытаешься уйти от разговора?

Мама морщится и отводит глаза. Мне становится не по себе, потому что я понятия не имею, чего ожидать от этого разговора.

– А что тебе сказал отец? – мама куда-то идет и вокруг неё становится темнее.

– Что не его вина в том, что мы не общались все это время.

Мама делает резкий вдох и роняет голову, а мне перестает хватать воздуха. Пытаюсь глотнуть его больше, но не получается. Легкие вспыхивают от внезапной нехватки воздуха.

– А ещё? – голос мамы садится и становится хриплым.

– Мам, давай ты не будешь сейчас юлить и просто скажешь мне, как есть, – резко одергиваю её слабые попытки оттянуть неизбежное.

– Это я виновата в том, что вы с отцом не общались.

Это признание похоже на сильную пощечину. Хмурюсь. Пытаюсь понять все самостоятельно, но не выходит.

Сжимаю телефон в руке и все же умудряюсь вдохнуть. Грудь обжигает страх.

– Дальше?

Мама обхватывает себя.

– Мы развелись из-за того, что отцу предложили переехать в столицу и начать карьеру в администрации.

– Но, – ковыряюсь в тех жалких огрызках воспоминаний, которые остались после развода родителей, – ты же…

– Да, тебе я сказала, что папа нас бросил. Но…

Её глаза влажнеют и она смаргивает слезу. Которая тут же впивается болью в сердце.

– Но? – горло стискивает болезненный спазм.

– Но я кое-что от тебя утаила, а потом уже страшно было тебе признаться.

– Что ты от меня скрыла, мам?

Делаю звук тише, когда до меня доносятся звуки шагов в коридоре.

– Это я не захотела уезжать. Испугалась, не смогла себя пересилить.

– Отец пыталась со мной связываться?

Этот вопрос только сейчас внезапно становится важным.

По шумному вдоху мамы, я понимаю, что мои догадки на грани подтверждения.

– Да, он постоянно звонил, просил, чтобы я тебя отправила к нему в столицу.

Прикрываю глаза и откидываю голову на спинку кресла.

– Антош, – голос мамы звучит жалко, – сынок.

– Почему ты не говорила? – сам же морщусь от своего резкого голоса.

Но сейчас все внутренности словно поместили в пекло. Мозг разрывается от информации и от того, что все это время от меня скрывали такие важные вещи.

– Я боялась, что ты захочешь е отцу и бросишь меня. Я была не готова тебя отпускать.

Киваю. Пытаюсь понять, но перед глазами только темные пятна от разочарования.

– И долго он меня звал? Долго ты меня ограждала от родного отца?

– Почти все время, – я с трудом разбираю эту фрау и мне становится ещё тяжелее.

– А сейчас, когда понадобилось тебе построить свою карьеру, ты так легко сбагрила меня отцу, – не могу убрать из голоса упрек.

Но вполне заслуженно.

– Нет конечно. Сынок, не говори так.

– Рязнов, на треню вперед и с песней, – из за угла выглядывает Чумак и стреляет в меня строгим взглядом.

– Сегодня?

Рома закатывает глаза и качает головой.