Дикая женщина - Патти Берг

Но Макс не знал этого. Он только услышал, как она сказала, что хотела бы сбежать с ним, он поверил ей, и она унизила его. Это ужасно задело его.

Когда она опять постучала его по плечу, он резко повернулся к ней.

Подняв щиток шлема так, чтобы он мог видеть искренность в ее глазах и не ошибиться в смысле ее слов, она мягко сказала:

- Я действительно хотела сбежать с вами тем вечером. Я сомневаюсь, что вы сможете понять это, но я боялась, что не смогу оправдать ожидания Чипа, боялась, что он не любит меня так сильно, как я его. Но… но побег меня тоже пугал.

- Вы не должны мне ничего объяснять.

- Может быть, нет, но я хочу попросить у вас прощения за то, что сделала вам больно.

Он засмеялся:

- Извинение принято. Теперь мы можем ехать? У меня есть еще одно неотложное дело.

Она чуть не зарычала от досады. Он не простил её, он хотел прояснить все до конца. Если бы у них были настоящие отношения, то она бы настаивала на том, чтобы они говорили об этом глупом инциденте до бесконечности. Но у них были только деловые отношения. Она извинилась, она говорила искренне и сейчас должна была идти дальше и быть уверенной, что он будет обслуживать свадьбу в субботу.

- Мы по-прежнему едем к вам, не так ли?

- Мы так планировали.

- Хорошо. Тогда поехали, - она опустила визор и положила руки на его талию, когда он включил мотор.

- Итак, - сказал он, оборачиваясь вновь и прожигая ее своими карими глазами, - вы собираетесь наклоняться со мной или в противоположную сторону?

- С вами, - уступила она. Сделав полный круг в споре, они не нашли никакого решения. - Но не могли бы вы сделать мне одолжение и предупреждать, когда собираетесь сделать что-нибудь безрассудное? Тогда я смогу закрыть глаза. Я знаю, что это не облегчит удара, когда мы разобьемся, но, по крайней мере, я не буду видеть землю во время падения.

Казалось, Макс получал особое удовольствие, выискивая дороги, которые вьются и поворачивают, и удары об обочину, должно быть, были одним из его любимых развлечений. Понадобилось не так много времени, чтобы Лоурен устала крепко, до слез зажмуривать глаза, и после их седьмого или восьмого смертельного номера она обнаружила, что наклон вместе с ним очень возбуждает.

Она бы никогда не призналась в этом, а Макс не слышал ее смеха, так как они мчались на бешеной скорости. Она бы никогда не призналась, что втайне желала, чтобы на ней не было шлема, потому что она хотела ощущать, как бьется в лицо ветер. Однако она была леди, а леди так не поступают.

Слишком скоро мотоцикл замедлил скорость, потому что Макс повернул на улицу с маленькими старыми домами. Внимание Лоурен привлек дом с бордовой штукатуркой и кричащей желтой отделкой, громкие звуки, издаваемые множеством мотоциклов на дороге, на обочине, на газонах. У соседнего дома были железные засовы на дверях и окнах, высокий, соединенный цепями забор огибал двор. Вдоль забора бегал взад и вперед и оглушительно лаял свирепого вида пес.

Она понимала, что находилась не в самой престижной части города.

- Извините, Макс, - прокричала она через шлем, постукивая его по плечу, - вы уверены, что здесь безопасно?

Он только усмехнулся и помахал рукой группе парней, еле тащившихся в противоположном направлении на побитом черном «кадиллаке».

«Может быть, мне следует опять закрыть глаза?» - подумала она, но тут Макс, не снижая скорости, сделал еще один поворот, и она забыла о своем беспокойстве, ощутив новый приступ головокружительного возбуждения.

Повернув за угол, они попали совсем в другой мир. Дома примостились далеко за линией пальм, лужайки были опрятно подстрижены, на них росли банановые деревья, папоротник, а райские птицы кружились над каждым домом.

Макс помахал пожилому джентльмену, который стоял во дворе и поливал свои насаждения, и, о боже, он был совершенно голый! Возможно, это было не самое хорошее соседство.