В итоге - Полина Щукина

— Доченька! Как ты себя чувствуешь? — обняла меня женщина и, поглаживая по голове, засыпала вопросами. — Папа и твой лечащий врач сейчас подойдут. Хочешь, чтобы я позвонила твоей сестре? — вопрошающе посмотрела она на меня.

— Мама, я вас не знаю, но со мной всё в порядке. Не стоит вам беспокоиться и беспокоить сестру. — Я выговорила всё это на одном дыхании, а потом посмотрела на её лицо: на глазах женщины появились слёзы.

— Бон А, почему? Я же твоя мама! — в порыве рыданий говорит она.

Я не успела оправдаться, как в этот момент зашёл «отец» и мой лечащий врач:

— Привет! — улыбнулся папа и посмотрел на заплаканную женщину. — Дорогая! Что с тобой? — подбежал он к ней.

— Здравствуйте. Я сказала, что, сколько бы мама ни приходила, всё равно не могу её вспомнить. И вас тоже…

Отец посмотрел на меня. Его глаза буквально кричали о боли, которую он почувствовал от моих слов. Даже представить боюсь, что испытывает родитель, когда ребёнок, которого он вырастил и воспитал, говорит ему, что они не знакомы. Боже, как же мне стыдно!

— Понятно, — наконец заговорил доктор. — Значит, ты так ничего и не вспомнила. В больнице я тебе помочь ничем не смогу, но вот если ты снова начнёшь вести прежний образ жизни, то наверняка всё вспомнишь! — ободряюще сказал доктор.

Судя по лицам родителей, эта идея им понравилась. Скорее всего, я не смогу вернуться к прошлому образу жизни, так что мне и самой интересно, как жила прошлая хозяйка этого тела.

— Ну, раз тебя и твоих родителей всё устраивает, то мне нужно подготовить некоторые бумаги к выписке. С тобой мы ещё увидимся! — он помахал мне рукой. — Уважаемые родители, давайте отойдём на пару минут, мне нужно кое-что обсудить с вами.

Мама и папа проследовали за доктором в коридор. Через оставленную ими щель в дверном проёме мне был прекрасно слышен их разговор.

— Если честно, — начал врач, — мы немного в замешательстве. Пока что не знаем, в результате чего появилась амнезия, но, думаю, если Бон А сдаст ещё несколько анализов, причина станет известна.

— Хорошо. Мы привезли немного её вещей. Надеюсь, это поможет ей хоть что-то вспомнить, — сказала мама.

— Да, это очень поспособствует возвращению памяти.

— Кстати, когда мы сможем забрать её домой? — поинтересовался папа.

— Через два-три дня. Если можно будет что-то сделать, то мы это сделаем. Не волнуйтесь! Всё с вашей дочерью будет хорошо! — заверил родителей доктор.

Глава 5

Широкая улица, многоквартирные дома явно несвежей постройки, а выше — частники, их домики ещё старее. В некоторых окнах виднеется сохнущее на верёвках бельё и очертания крохотных комнатушек. Где-то неподалёку слышен лай собак и звук стучащих о рельсы колёс поезда. На столбах в несколько слоёв наклеены объявления. Всюду неприкаянные вещи, коробки и растения в огромных горшках. Рядами стоят фонари, работающие через один.

Медленно иду по дороге, разглядывая все вокруг. Меня охватывает жамевю: знаю этот район вдоль и поперёк, но сейчас всё словно впервые. Если повернуть голову направо, можно увидеть дом, в котором жил Кенсу, я с этим мальчишкой ходила в одну младшую школу. Он всегда интересовался китайской культурой. Родители увлечение мальчика поддерживали и даже развесили по дому разные тематические украшения. Но, как я слышала, к окончанию средней школы интересы Кенсу сильно изменились. По прошествии нескольких лет, над входной дверью по-прежнему висит китайский фонарь, а рядом со звонком приделана небольшая позолоченная табличка с надписью «欢迎»1. Думаю, это какое-то приветствие, я плохо читаю по-китайски.