Слезы собираются в глазах и, когда я моргаю, первая слезинка уже стекает по щеке.

— Давид, — шепчу я и падаю ему на грудь.

Сильные горячие руки прижимают меня к себе. Он трется колючей щекой о мою скулу.

— Как же я скучал, Василиса, — произносит он. — Ты ждала меня. Знаю, что ждала.

— Давид, — я уже не сдерживаюсь и реву. Произношу слова сквозь всхлипы. — Давид, ты вернулся. Насовсем? Что с тобой? Что они сделали? Давид, зачем ты? Я так переживала. Давид…

— Ну, тихо-тихо, — чуть усмехается он. — Ты меня добьешь вопросами. Все хорошо же. Я вернулся. И даже не надейся, что тебе получится избежать наказания за свои проступки.

Я вытираю слезы и улыбаюсь.

Давид. Все такой же.

— Ну? Как ты тут без меня? Опять мне придется разгребать за тобой? — все также с улыбкой произносит Давид. — А то мне же скучно будет. Да, Василиса? Что еще ты успела натворить, пока меня не было?

— Ну, хватит, — легонько бью его по груди кулачком и он сгибается. Начинает кашлять. — Ой, Давид! Прости!

Какая же я дура! У него же рука перевязана!

— Прости! Давид. Все нормально? Скажи мне! Прости меня.

Он вдруг резко выпрямляется и опять на его лице ухмылка.

— Беспокоишься?

— Ну зачем ты? — обижаюсь я. — Я и так себе места не находила. Знаешь, как тяжело было… — осекаюсь. — Прости. Это не мне было тяжело, а тебе. Прости.

Провожу руками по его скулам, стараясь не задевать пластыри.

Давид перехватывает мою ладонь и подносит к своим губам.

Закрывает глаза, сильнее сжимает руку.

— Давид? Что? Тебе плохо?

— Голова еще кружится, — слабым голосом говорит он.

Я веду его к кровати.

— Ляг со мной, — просит он.

И я ложусь рядом. Давид прижимается к моей спине своей грудью. Обнимает за талию.

Мы так и лежим в полутьме. Сквозь жалюзи проглядывает свет луны.

— Давид, — шепчу я, гладя его по руке, — ты расскажешь мне?

— Что? — его дыхание обжигает кожу на спине. Мурашки пробегают по всему телу.

— Что там было? Зачем ты остался? Расскажешь? Я хочу знать. Все-все хочу знать.

— Обязательно расскажу, — шепчет он в ответ. — Потом, Василиса. Все расскажу тебе. Я так счастлив, что снова с тобой. Я так ждал этого. Верил. Я люблю тебя, Василиса.

Я замираю. Мне кажется, даже сердце перестает биться у меня.

Я же слышала уже эти слова от него. Но почему все равно сердце замирает. И такое приятное тепло растекается по телу. Завожу руку за голову и глажу Давида по волосам.

— Ты знаешь, — говорю несмело. — Я тоже…

Я впервые собираюсь сказать эти слова. И страшно, и приятно одновременно.

— Что тоже? — Давид как обычно не готов ждать.

Рукой поворачивает мое лицо к себе, приподнимается и смотрит.

— Что тоже, Василиса? — читаю нетерпение в его глазах. Он ждет.

— Я тоже люблю тебя, Давид, — шепчу чуть слышно и зажмуриваюсь.

И вот уже теплые родные губы касаются моих губ. Легкий нежный поцелуй.

— Наконец-то, — усмехается он мне в губы. — А сейчас спать давай. Все потом.

— Давид… — хочу продолжения.

— Потом, — он прижимает меня к себе и я слышу его мерное дыхание.

Хм. Это точно Давид?

Лежу еще какое-то время. Давид спит. Это точно. Вздыхаю и тоже пытаюсь уснуть. А сама слышу как часто бьется его сердце мне в спину. И тепло его рук обжигает.

Все спят. Давид рядом с мной. Любимчик рядом с кроватью.

И только я не могу заснуть.

Хочу встать. Пытаюсь выбраться незаметно из объятий Давида, но он чуть просыпается, что-то бурчит невнятное и только сильнее сжимает руки вокруг меня.

Ничего не остается, как пытаться заснуть. Опять.

Утром меня будит лай Любимчика. Но он не в комнате.

Открываю глаза. Давида тоже уже нет.

Я встаю и иду на лай. Он доносится из кухни.