Не договариваю, потому что Василиса прикусывает губу и протяжно стонет.

Мои пальцы нежно касаются упругого бугорка.

Контраст: одна рука жестко сжимает ее шею, тогда как другая ласкает между ног.

Обхватываю складочки между двух пальцев и чуть сжимаю. Вожу вверх-вниз. Отпускаю и пальцами проникаю уже под складки. Глажу их с внутренней стороны.

— Скучала, Василиса? — спрашиваю, пальцем слегка поглаживая нежную кожу. — Давай, скажи правду.

— Да, — тяжело выдыхает она.

Усмехаюсь и уже активнее пальцами раздвигаю складки. Просовываю в нее один палец. Василиса хватается за мои плечи и привстает на цыпочки. Но я еще глубже толкаю палец.

— Опять в тебе узко, — шепчу, наклонившись и двигая пальцем.

Василиса тяжело выдыхает. Чувствую ее ногти у себя на плечах. И я ускоряюсь. Прижимаюсь к ней так, чтобы член касался ее бока.

Быстрее двигаю средним пальцем в ней, а большим пальцем едва касаюсь клитора. Больше дразню, чем ласкаю. И лишь когда Василиса сама своей рукой прижимает плотнее мою ладонь к себе, я начинаю теребить чуть с нажимом.

Ей хватает нескольких движений моей руки, чтобы кончить. Василиса сладко стонет, закрыв глаза и зажав мою руку у себя между ног.

— Сладкая моя, — глажу ее по волосам, чуть придерживая. — Теперь моя очередь.

— Подожди, — шепчет она и облизывает губы, — я Любимчика выведу из комнаты.

— Оставь, — я в нетерпении сжимаю ее груди.

— Нет, я не могу так, — спорит она. Уже пришла в себя. — Пусти. Он не должен это видеть.

— Ты серьезно? — приподнимаю бровь.

— Да.

— Тогда можешь не переживать за тонкую собачью психику. Его тут уже нет, — тянусь к ней губами.

— Где он? Где Любимчик? — вместо поцелуя.

От злости сжимаю губы.

— Его забрали. Я велел. Так будет лучше. И для него тоже.

— Что?! — брови Василисы сходятся. — Как ты мог?! Ты же обещал! Пусти меня!

— Ну уж нет! — я тоже злюсь. — Ты получила свое? Моя очередь!

Разворачиваю ее к себе спиной.

— Нет, Давид! Нет! — кричит она. — Пусти!

Я губами впиваюсь в ее шею. Беру в руку член, чтобы приставить его куда надо и…

— Сука! — кричу как ошпаренный. Только наоборот. Потому что эта маленькая стерва дотягивается-таки до крана и на всю мощь включает ледяную воду.

От такой резкой смены температуры я чуть не подпрыгиваю.

— Ты что делаешь?! — кричу в спину убегающей Василисе.

— Охладись! — слышу в ответ.

— Куда?!

— Любимчика искать! — и она выскакивает из комнаты.

Я так и стою под ледяным душем. Тело уже привыкло.

Выключаю воду и тоже выхожу. Слышу звук захлопывающейся двери. Спокойно, Давид. Далеко все равно не убежит — не дадут. Поэтому спокойно натягиваю на себя шорты и иду тоже вниз, на выход.

— Где она? — спрашиваю охранника.

— На пляж побежала.

Иду туда.

Василиса стоит и смотрит куда-то. Я ложусь на шезлонг. Наблюдаю за ней. Она оборачивается и замечает меня. Демонстративно задирает нос и отворачивается. Идет вдоль берега.

Я тоже демонстративно удобнее устраиваюсь на шезлонге, но краем глаза слежу за ней.

Резко сажусь, когда Василиса равняется с рядом стоящим катером на берегу, к ней подходит Дактиф. Нет, я не ошибся — это точно он!

Сука. Что ему надо? Разве он не понял?

Снимаю очки и внимательнее вглядываюсь.

Они о чем-то беседуют, а потом… Потом Дактиф помогает Василисе сесть в катер. И они отплывают.

Я вскакиваю с шезлонга.

Глава 17. Василиса

— Только я плавать не умею, — говорю я Дактифу, когда он помогает мне сесть в катер. — Можно мне жилет надеть? Спасательный.

— На катере жилета нет, но нам плыть тут метров сто не больше. Вон та яхта, видишь? — и он показывает на белоснежную яхту, которая мерно покачивается на волнах.

— Он там? — спрашиваю, сглотнув.