Выкупи меня - Яся Белая (2022)

Наконец мы остаёмся тет-а-тет. Он кивает мне на кресло, где обычно располагаются посетители. А сам устраивается за столом, как хозяин. И это подавляет. Он подавляет. Я как будто на ковре у декана, и меня сейчас будут распекать пополной. За несуществующие прогулы и дурные отметки.

Ресовский рассматривает меня не без лукавства. Потом его красивые губы кривит ехидная ухмылочка, и он произносит:

— Как думаешь, Ника, зачем я тебя сюда позвал?

Хорохорюсь, делаю вид, что мне не страшно, хотя страшно и очень. У него в глазах мелькает что-то такое, что меня продирает холодом вдоль позвоночника.

— Наверное, наказать за побег, — выдвигаю предположение.

Он обхватывает подбородок рукой:

— Мне определённо нравится ход твоих мыслей. Но — если бы я хотел наказать, уже бы наказал. Так, что ты бы неделю не села на свою прелестную попку.

Эти разговоры… и он сам — они странно действуют на меня. Где-то на краю сознания я вдруг думаю о том, что хотела быть наказанной. Им.

Одёргиваю себя — это же предательства Вадима!

Ресовский, безусловно, замечает мои метания и самодовольно усмехается.

— О, даже так. Учту!

Он будто рентгеном меня насквозь просвечивает и мысли читает. Грешные, неправильные, не пойми откуда пришедшие.

Он не нужен мне. Я люблю Вадима и хочу быть с ним.

— На самом деле я хочу с тобой просто поговорить. Пока что.

— О чём?

— О твоём благоразумии, Ника. Как ты правильно понимаешь — ещё один побег тебе с рук не сойдёт. Поэтому даже не замышляй ничего. Более того, если найдёшь союзников — они тоже пострадают.

И вот тут мне становится страшно — ведь Ресовский действительно может причинить вред Вадиму. Кому угодно может причинить. С его деньгами он может творить любую дичь, и всё равно выйдет сухим из воды.

Холодею, ёжусь, обхватываю себя за плечи.

Зря вырядилась в такое открытое платье.

Неожиданно Ресовский встаёт, подходит ко мне, снимает пиджак и набрасывает мне на плечи.

Огромный, горячий, пахнет им.

Я тону в нём — в его запахе, его тепле.

Сам Ресовский остаётся сейчас в белоснежной рубашке и классическом жилете с бархатными вставками. У него старинные — наверное, фамильные — часы на изысканной дорогой цепочке. И сам он немного старомодный — начиная с имени и заканчивая костюмами-тройками.

А ещё тем, что до сих пор не выбрался из крепостного строя — считает, что любого можно купить и продать.

— Это не угроза, Ника. Предупреждение. У меня очень хорошая служба безопасности. Мой главный эсбэшник найдёт любого.

Ну, Вадим тоже не лыком шит. Уж я-то знаю. Кроме разрешённого, его фирма занимается вещами полулегальными — системы слежения, прослушка, кодированная связь. Где-то с полгода назад Вадима даже звали в подразделение, которое борется с кибермошенниками. Но он у меня художник вольный. И, к тому же, сейчас — сам себе хозяин. Но нужные контакты в спецслужбах имеются.

И всё-таки я бы не хотела, чтобы на любимого обрушился гнев Ресовского. Значит, бдительность его надо усыплять убедительно.

— Да не собираюсь я бегать, — говорю почти правду. Потому что собираюсь убежать один раз, но навсегда. — Но, если честно, хотела бы, чтобы весь этот фарс с нашей свадьбой закончился. Вообще-то, Аристарх, я люблю другого. Уже два года. Неужели тебе нужна жена, которой ты безразличен?

Он слоняется ко мне, буквально, нависает. Упирает руки в подлокотники кресла с обеих сторон от меня, так, что я оказываюсь в ловушке — зажата, не выкрутиться.