Осколки - Александра Эльданова

Надя попятились, Лешка за моей спиной молчал и никаких попыток остановить не делал.

Я стояла к Наде достаточно близко и смотрела на нее в упор. Не знаю, чего я хотела. Чтобы она что-то поняла и извинилась? На кой черт мне ее извинения? Они что-то исправят? Скорее просто выплеснуть свою ненависть к человеку, который во всем виноват.

— Ещё раз появишься, я собаку спущу, — равнодушно предупредила я, развернулась и пошла к воротам, на ходу бросив Леше, — пойдем.

Надя промолчала. Переваривала сказанное, что ли?

— Говорил я, что тебе рано сюда возвращаться, — Леха шел за мной по дорожке к дому, сосредоточенно и максимально прямо, — Димон на свободе не пойманный, эта вот приперлась.

— К чёрту, Лёш. Там карма и суд разберется, — вспышка ненависти прошла.

— Веришь в карму?

— Дядю Гену жалко, конечно, но…

— Но он сам такую дочь воспитал, — припечатал Лёха, — заходя в кухню.

— Да. Ты чего так нажрался вообще?

— Элю видел…

Я молчала. Слишком красноречивая пауза, должно быть продолжение. С Элей у Лешки были самые серьёзные и дорогие отношения. Они встречались почти два года, съехались, что-то планировали. А потом на голом месте разбежались и Леха на все вопросы отвечал просто, что не сошлись характерами.

— Не одну, — уточнил Лешка.

— Ну ты же не думал, что она станет тебе верность все это время хранить.

— С ребенком, — Леха посмотрел на меня.

— Опа… думаешь, твой, что ли?

— Не, — помотал головой Леха, — ему года два, а мы расбежались почти три прошло.

У меня с математикой лучше, чем у пьяного друга.

— Леша-а, — я приоткрыла окно и вытряхнула сигарету из пачки, — наверное, я тебя удивлю сейчас, но детей еще девять месяцев вынашивают.

Леха завис, похлопал глазами и простонал:

— Бля-я-я…

— Ага.

Мы помолчали. Я курила, Лешка осознавал.

— Рассказывай, — я села напротив Лешки, — мне можно.

— Я ее до сих пор люблю, Шур.

Шестым чувством, что ли, я поняла, что ему очень плохо. Настолько плохо, что он не постеснялся этим поделиться со мной.

— Бедовый ты. Ты с ней говорил?

— Нет. Я ей изменил. По пьяне, тупо, как с… козел. Она не простила.

— Я бы тоже не простила, Лех.

— Вот и она не простит. Я даже подходить не стал.

— Поэтому нажрался, да?

— Шур, не лечи меня ток, а? И так хреново.

Вот уж не думала, что у Лешки такая драма. Он ведь никогда ничего не говорил, а догадаться по его непробиваемой морде нельзя.

— Я козел, да? Мы просто посрались — часто ругались из-за фигни, я психанул, ушел к пацанам, там где пьянка там и бабы…

— Козёл, — не стала я спорить, — но если правда твой? Ты как? Готов к роли бати?

— Шутишь?

— Почему? Я на себе прочувствовала, что позаботиться и взять ответственность за кого-то ты можешь. Ты совсем не такой раздолбай, как хочешь казаться.

— Да какая ответственность, Шурка, — Лешка потер лицо, — какой из меня отец?

— Лёх, я не хочу сейчас твои страдания прерывать, но не факт что ребенок вообще твой. Ты бы Эле позвонил?

— Ага, привет, я тут тебя с бебиком видел, это не мой, случайно? Нет, ну и ладненько, хорошего дня. Так, что ли?

— Можно и так. Мне кажется, она не удивится.

— Шурку, не подкусывай, я тебе тут душу выворачиваю. Между прочим, я в тебя тоже влюблен был.

— Леха, — начала я.

— Да помолчи ты, Шур. А начальной школе еще. Ты моя первая любовь, короче, — Леха засмеялся.

— У меня от сердца отлегло сейчас.

— Шурка, ну я же не дебил. Если б что, я б сказал.

— Кто тебя знает, что в твоей бедовой голове творится.

— Дура ты, что ли? Я ж тебя ревную-то больше как сестру, а то вдруг уволочет кто, а меня лечить тогда кто будет? Я ж бедовый, — Лешка состроил рожу, — я ж пойду по кривой дорожке и отмазывать никто не будет.

— Дядю Игоря передразниваешь?

— Кого еще?