Отдай мне сына - Александра Багирова

А потом детский плач. Он несется наверх, так быстро, что кажется, взлетает. И меня тянет туда. Бегу на этот плач. Около двери замираю. Страшно. Вдруг прогонит, но странное притяжение сильнее. Заглядываю в комнату. Вижу очень высокую женщину, сторонюсь ее. Она пугает… ее бесцветный взгляд, пропитан презрением и еще чем-то неприятным.

Но все меркнет, когда вижу маленького ангела в кроватке. Белокурый мальчик плачет, Ворон склонился над ним, его лицо в этот момент… еще не видела ничего лучше…

Отец и сын в самом великолепном воплощении… Хочется навсегда запечатлеть в своей памяти эту картину.

Не помню, как оказалась рядом, как стала петь…

Я не пела с тех пор, как мамы не стало. Не могла себя заставить… даже для Марусеньки…

Именно с уходом мамы, закончилось мое детство и начался кошмар длинною всю мою жизнь. Сменялись демоны, палачи, но я продолжала блуждать по мрачному лабиринту страданий…

И вот сейчас я пою… песня идет от души, выплескиваю все то, что хранилось в сердце. И так легко становится. Правильно. Вот так и должно быть… Сожалею только, что Марусеньки нет рядом… тогда картина была бы полной.

Ворон открывается мне с другой стороны. Кто бы мог подумать, он отец. А мать… отгоняю догадку. Скорее всего, его мать та, кого он сейчас видит во мне. Эта та горечь, которую не хочу замечать. Намеренно загоняю ее вглубь осознания. Только е сейчас, когда впервые за долгие годы я счастлива. Пусть странно, болезненно, но это мое счастье! Дайте мне насладиться им!

Отчаянный крик… немой. Он внутри меня.

Я будто приговоренная к казни, наслаждаюсь последним ужином.

Помимо запаха ворона, над нами кружит черная туча, и вопрос времени, когда она обрушится на нас ливнем из смрада.

Малыш засыпает, мы выходим из комнаты. Держимся за руки. Не знаю, что на меня находит. Чувства бушуют в сознании:

— Ворон, — мне кажется в это слово, я вкладываю все, что сейчас творится у меня в душе. Все то, что никогда не решусь ему озвучить.

— Голубка, — притягивает меня к себе.

Целует…

Нет… это больше чем поцелуй… это взрыв… мой личный апокалипсис…

И мне сейчас все равно, что он представляет другую. Что голубка для него вовсе не я, и сейчас Ворон вряд ли вспомнит мое имя.

Мне кажется, я ждала его вечность, сейчас ни за что не упущу минуты счастья, пусть и украденные у другой.

Ловить на себе его взгляд, голодный, обжигающий, черный, там пляшут красные всполохи, языки пламени увлекают нас в свой танец, смертельно опасный, и оттого еще больше желанный.

Его объятия — это другая вселенная. Тут нет ярких красок, тут властвует мрак, всепоглощающая, манящая чернота. Тут очень много боли, он весь пропитан ей, кажется состоит из страданий и чувств… к той, другой… Но сейчас я хочу быть воровкой бессовестно красть эти мгновения. Потому что никто и никогда так не посмотрит на меня…

А я не могу без него. Нуждаюсь в нем, как в воздухе… Хочу стать одним целым. Хоть и понимаю, что все нереально. Туман спадет и Ворон поймет, что целует не ту. Но сейчас я стану для него той, которую он хочет видеть. Иначе не могу… Мне никогда не побороть эту странную потребность в нем. Я уверена, потребность зародилась гораздо раньше, чем я увидела его на своем празднике. Словно, его тьма всегда жила во мне, и один лишь взгляд угольно-черных глаз, и она пробудилась. А вместе с ней и все скрытое, неизведанное… Тот мир, который так жажду познать.

Зарываюсь руками в жесткие волосы, притягиваю его к себе. Душу, не могу надышаться… запах окутывает, поднимает ввысь. Парю в невесомости, на крыльях мрака и страданий, но сейчас они дарят облегчение, иллюзию свободы, соединяют то, что вопреки всем законам логики соединить невозможно.