Расскажи мне сказку на ночь, детка - Елена Дженкинз (2022)

Шарю глазами по компании одногруппников, которые расселись на полу, и понимаю, что они играют в бутылочку. Детский сад, честное слово.

– На тебя указывает, говорю, – мямлит Джерри, и я наконец замечаю, что горло пустой бутылки из-под шампанского и правда повернулось в мою сторону, застыв между королевой прошлогоднего выпуска Кошкой-Кэт и ее подружкой. Они смотрят на меня недовольно, Кошка и вовсе готова царапаться, судя по заточенным наращённым коготкам.

– И что? – Мне смешно. – Я ведь не участвую.

– Вечно ты упираешься, Ри, даже в ерунде не уступишь, – обижается Джерри.

Я не отвечаю и снова оглядываюсь в поисках Мэнди, но ее нигде не видно. Уснула, наверное. Придется искать. Но в чужом доме, куда заявилась без приглашения, чувствую себя неуютно, словно воришка.

– Да ладно тебе, не ломай кайф! – кричит Джерри, и я в раздражении снова оборачиваюсь к нему.

– Ты так сильно хочешь меня поцеловать? Не знаешь, как еще проявить мужское начало?

Тот недоуменно пожимает плечами и оправдывается:

– А я тут при чем? Это Чарли крутил, вообще-то.

Я врастаю в пол мягкими тапками и нервно сую прохладные руки в плюшевые карманы. Пальцы немного липкие от крема, поскольку в спешке едва сполоснула, так что сразу их вынимаю. Нужно что-нибудь ответить, но я забываю все слова. Хочется послать и Джерри, и Осборна, но грубить хозяину дома – последнее дело. К счастью, Чарли и сам не рвется в мои объятия. Он сидит, прислонившись спиной к стене, и держит в руке бутылку пива. Его взгляд блуждает по комнате, и я с облегчением отворачиваюсь: Осборну плевать на меня.

– Эй, Бри, – раздается усталый, но строгий голос, когда я делаю шаг в сторону кухни. Останавливаюсь и, набравшись смелости, оборачиваюсь с видом высокомерной стервы.

Он пошутить хочет? Прогнать? Хорошо, на здоровье, я только Мэнди заберу… Но Осборн поднимается, глядя на меня в упор. Он в черных джинсах и простой серой майке, и я впервые вижу его обнаженные плечи. Сердце холодеет от страха, когда он подходит ко мне вплотную и на языке жестов говорит:

«Я жду».

Вопросительно вскидываю брови, мол: чего именно?

«Поцелуя. Я бы проявил инициативу, но ты угрожала задушить меня лентой Мёбиуса».

Я стою в плюшевой пижаме посреди гостиной Чарли Осборна и мечтаю съездить ему по физиономии. Невыносимый человек! Что ему за радость – унижать других? А главное, смотрит снисходительно, словно одолжение делает.

У него вдоль ключицы – шрам, а на шее блестит тонкая серебряная цепочка. У меня тоже была такая же когда-то – вернее, у моего отца; я отдала ее мальчику, который мне понравился. Давно, сто лет назад. Но мальчик мне взаимностью, увы, не ответил. С тех пор я поумнела и тем, кому я не интересна, подарков не делаю.

Но времени на изучение врага нет, я должна что-то ответить. Чтобы без слов и наповал.

С вызовом смотрю на грубияна, подношу к своим губам средний палец, целую – и прикладываю поперек рта Чарли. Вот тебе, а не поцелуи.

Губы у него сухие, горячие, и я буквально отдергиваю руку. Но Осборн не дает мне гордо уйти. Он перехватывает мое запястье и делает нечто совершенно невообразимое: медленно, с явным удовольствием обводит языком мои пальцы, а потом прикусывает средний. И я от стыда забываю, как дышать.

– Сладкая, – тихо, искренне удивляется он, обдавая меня запахом алкоголя, а потом добавляет жестами: «Интересно, ты везде такая?»

Я бы его убила, если бы он спросил об этом вслух.