Небеса не для нас - Елена Чикина

Приняв душ и почистив зубы, я подождала, пока соберутся Даша с Настей, и мы вместе отправились в ресторан, где нас ждал шведский стол ‒ гостиница эта имела гордые три звезды, здесь даже был бассейн. Остальные постояльцы так же торопились к завтраку, и лифты были переполнены.

―Ничего, я тогда пешком, ―сказала я девчонкам.

Кто вообще спускается на лифте с третьего этажа?

Выйдя на лестницу, я почувствовала сильный запах табака – на одном из нижних этажей кто-то курил. Мое лицо скривилось от отвращения. Кто же курит в закрытых помещениях? Только свиньи невоспитанные и последние гопники.

Внезапно я услышала знакомые голоса, и тут же испуганно попятилась. Нет, я не смогу пройти мимо Макара, Господи, только не этим утром!.. Его голос раздавался совсем близко, и говорил он достаточно громко.

―…да что у меня может с ней быть? ―обронил Власов. ―Закомплексованная скромница, скучная, как мышь. Даже говорить не о чем. Ты-то сам трахнул бы ее, если бы выпала такая возможность?

―Думаю, да. Да.

―Я с этим определился еще после того ее выхода с полотенцем. Хотел и на остальное посмотреть.

―Да-да! ―засмеялся Стас, его запартник. ―Ну, и как тебе?

―Грудь ‒ упругая троечка с маленькими розовыми сосками.

Стас присвистнул.

Меня чуть не стошнило. Повернув обратно, я пошла, было, к лифтам, но передумала и вернулась в номер. Меня трясло.

Мерзкий, никчемный кусок говна!..

На моих глазах выступили слезы, но плакать я не собиралась. Мою душу жгла ненависть, едкая, невыносимая ненависть. Мне было больно, в голове звучали его слова, и они жгли меня серной кислотой, вгрызались в мой мозг тысячей термитов. «Закомплексованная скромница, скучная, как мышь…»

Обняв себя руками, я попробовала остановить эту дрожь.

Зазвонил телефон.

―Да? ―выдавила я из себя.

―Ева, ты где? Нам тебя ждать?

―Девочки, начинайте без меня, я сейчас спущусь.

―Хорошо, давай.

Я провела руками по лицу. Меня все еще трясло, но постепенно я начинала приходить в себя. Просто все это было немного… слишком. Слишком мерзко, слишком обидно, слишком больно. Но, в конце концов, что изменилось? То, что он теперь грудь мою с друзьями обсуждает?

Я вздрогнула. Вот подонок.

Да, он подонок, ну и что? Я точно так же совершенно искренне могла бы его описать «Папенькин сынок, ленивый, вульгарный, ничего из себя не представляющий. Ничтожество с завышенной самооценкой», ему бы мои слова понравились? Ну, может, и не так задели бы, как меня, ранимую, но и в восторг не привели бы, это точно. Мы друг другу не нравимся, и он меня не знает. Плевала я десять раз на его мнение.

А грудь у меня красивая, пусть обсуждает, не велика беда.

Так, в конце концов, мне удалось достичь какого-то внутреннего равновесия. Выпив минералки, я подошла к зеркалу, припудрить лицо после всех треволнений, а заодно добавить теней с тушью на глаза и брови. Считаете меня симпатичной? Сегодня буду красоткой.

Глаза засияли темными агатами, брови стали просто загляденье. Многие блондинки не знают, что им делать с бровями, но я в свое время нашла тени и тушь нужного оттенка, серовато-русого. Смотрится отлично, естественно, но на каждый день, лично для меня, чересчур торжественно и пафосно.

Напоследок уложила волосы объемной волной немного иначе, чем делаю обычно, и сбрызнула их Настиным лаком для укладки. Оценив свой новый вид, я поняла, что перестаралась. Да и зачем я все это делаю? Кто меня сильнее зауважает, если я раскрашусь, как гламурная курица?

Ладно, не смывать же. Пусть будет.

Спустившись, наконец, в ресторан, я взяла тарелку и отправилась набирать себе сладостей, да побольше ‒ для успокоения нервов. Из-за чертова Власова скоро я раздамся во все четыре стороны. Мне повезло найти оладьи, и я щедро полила их медом.

―Привет, Ева. Отлично выглядишь, ―послышался ненавистный голос прямо рядом со мной.