С возмущением выпаливает Вика, и к моему удивлению Кукушкина ловит эту высокочастотную волну, пробегая по мне странным взглядом прежде, чем окунуться в воду. Хорошо, что волосы свои убрала под уродскую шапку, иначе…

— Нужна она мне больно, — фыркаю, переводя внимание на прилипалу, которая поправляет свои короткие волосы и льнет ко мне всей массой, — что там с посиделками? Завтра? Во сколько?

— Начнем в девять, а там уж как пойдет, — Вика многозначительно смотрит на меня и губы кусает, — твой друг придет? А то Алка не хочет скучать…

— Придет, — усмехаюсь, — и не…

Осекаюсь, потому что в обзор попадает темная макушка, которая слишком быстро передвигается в сторону Васьки, и вот та уходит с головой под воду, а мелкий победоносно машет ее шапочкой. Вскакиваю и направляюсь к другому бортику, где уже возмущается тренер, Леонид Викторович, кажется.

— Смотрите, — Илья тычет пальцем в вынырнувшую Василису, которая кашляет и трет глаза руками, — русалочка!

Гул, который поднимается после выходки этой парочки, забивает уши, словно ватой. Сжимаю кулаки и чуть ли не силой вытаскиваю Славика из воды. Второй следует за другом сам. Пока тренер пытается всех успокоить, я беру свое наказание за руки и тащу к выходу. Не понимают они нормальные слова, значит, придется объяснять по-другому.

— Аккуратнее!

Возникает Лемишев, когда я вывожу их в другой зал и отталкиваю от себя. Два мокрых гуся в шапочках. Илья взгляд отводит, а Славик с ненавистью кулаки сжимает. Достались же мне два сюрприза!

— Перед Василисой извинишься, — цежу сквозь зубы, тыча в Лемишева пальцем.

Как общаться с детьми, не знаю, а с такими тем более, но чувствую, что должен заставить их попросить прощения у Васьки. С чего вдруг на меня такая доброта и ответственность накатывает? Без понятия, да и задумываться не хочется.

— Нет. Не буду.

Славик складывает руки на груди и фыркает. Хочется взять его за грудки и хорошенько тряхнуть, чтобы не мнил из себя пупа земли. Обвожу зал взглядом и улыбаюсь, подталкивая вперед.

— Осторожней! Я отцу все скажу!

— Не козырял бы папочкой, мой тебе совет, — усмехаюсь, вспоминая инфу на эту мелочь.

— Я все равно скажу!

Довожу их до угла, где на стенах висят брошюры, и толкаю.

— Один в угол, а второй сюда.

Сопротивляется лишь Славик, но не долго. Встает спиной ко мне и что-то бубнит под нос, пока Илья в пол смотрит.

— Держи, — впихиваю ему брошюру в руки, — читай.

— Чего…

С недоумением хлопает глазами, глядя на правила, которые за каким-то чертом придумали в летнем лагере, и которые они с другом регулярно нарушают.

— Читай и запоминай, — складываю руки на груди, глядя на пыхтящего Лемишева, — пока не усвоите и не извинитесь перед Василисой, из зала не выйдете.

Глава 29

Васька

Становиться посмешищем перед толпой детей уже входит у меня в привычку, благодаря Славику, который почему-то упорно не хочет оставлять меня в покое. Сердце до сих пор колотилось о ребра, высекая в них трещины, хотя я уже двадцать минут, как сидела в раздевалке и смотрела на свои ладони. Упорно пыталась разглядеть каждую линию, но все они сливались. Сегодня полдня детьми занимались тренер по плаванию и физрук, освобождая нас от ответственности, и я могла еще некоторое время себя истязать.

Собираясь в летний лагерь, чтобы помочь тете, я не думала, что окажусь в таком положении, когда нужно следить за словом, движением и одеждой. Все казалось намного проще, и не будь здесь Никиты, я с легкостью пережила бы столь повышенное внимание Лемишева, но в комплекте с Бариновым эта парочка Твикс являлась катастрофой. В голову приходили разные мысли, в том числе и та, где мажор становится инициатором издевательств. Может, он и правда подначивает ребят, чтобы они ставили меня в неловкое положение?

— Можно?