— А что ты хотела? Из преисподней прямиком в Диснейленд? Мне поплескаться нужно. Три дня в заточении пробыл, — на долю мгновения в его глазах скользнула чертовщинка. — Или ты со мной в душ намылилась?

Отпрянув от него, как от огня, я скрестила на груди руки.

Мерзавец был прав. Прозябать сутками в одной компании было сродни невозможному. К несчастью, подумать о его потребностях я не успела.

— Хорошо, — согласилась неохотно. — Где и во сколько встретимся?

Наклонившись к моему уху, Май заговорщицки прошептал:

— Клуб «Бархат» тебе о чём-нибудь говорит? Буду там к полночи. Не опаздывай и не забудь причесаться. Первое свидание должно пройти идеально.

— Это не свидание!

— Не тебе решать.

— Ты…

— Прекрасен? Я знаю. Но причесаться всё-таки нужно, — подмигнул он, развернувшись на пятках. — Увидимся!

С трудом верилось, что я позволила ему уйти. Но останавливать было поздно. Его силуэт стремительно скрылся в потоке машин. Мне же оставалось смириться с неудачным началом работы. И как он это делает? Немыслимо.

За холодным кофе в пыльном салоне авто пришла трезвость, но не смирение. Практически на словах уговорив «старушку» завестись, я проследовала за парнем. Пришлось собрать немало ям, повторяя его заковыристый путь.

До презрения к себе угнетала роль наблюдающего, однако любопытство лидировало над чувством гордости.

Что, если он сбежит? Как потом я посмотрю в глаза отцу?

Ни о чём неподозревающий Май беззаботно вышагивал по спальным улочкам, а после устроился на выкрашенной в яркий цвет лавочке. Внимательно смотрел на вход в подъезд, задумчиво сложа руки у лица, точно в молитве.

Я припарковалась в тридцати метрах от места остановки, за худой стеной строительных материалов, но даже на расстоянии смогла уловить растворившуюся вдруг весёлость. От прежней ухмылки не осталось и следа.

Парень сорвался с места, как только показалась моложавая блондинка. Серьёзная. С ровной осанкой и строгим взглядом. А после я перестала дышать, когда, задев подол её хлопковой юбки, выпрыгнул ребёнок и повис на шее Майского.

Девчонка. Лет шести, не больше. С белокурыми косичками и в клетчатом сарафане. Как же долго она его обнимала. Да так крепко, будто держалась за спасительную тростинку. Мурашки пробежали по коже от внезапной картины.

У него есть ребёнок? До чего же сложно это принять.

Всё, что я знала о преступниках, никак не клеилось с чем-то приземлённым. Они всегда казались мне другими. Людьми из другого мира, не обременёнными совестью и другими человеческими качествами. Завсегда голодные до денег, искушённые желанием нести вред. Мне не верилось в обратную сторону медали.

Почувствовав некую долю стыда, я выкрутила руль, выехала на трассу и ещё долго нарезала круги вокруг садового кольца, размышляя над увиденным.

Стрелка часов неохотно перевалилась за полночь. Отец ещё не вернулся со смены, а я старательно заправляла волосы в высокий хвост. Гладкий, без единого «петуха». Между тем ругала себя за то, что пошла на поводу у легкомысленного авантюриста. За сборами стремительно гасла уверенность, что парень явится на место встречи.

Позволить ему уйти было преступной глупостью…

По дороге в «Бархат» я безустанно проверяла телефонную почту, тая надежду, что Марк одумается и согреет парой нежных слов. Но похоже, что наш разрыв не стал для него потрясением. До сих пор не могла поверить, что осталась одна.

Утонувшая в горьких размышлениях, я забыла об осторожности. Наткнувшись на препятствие, потеряла равновесие, но была своевременно подхвачена чужими руками. Они так плотно сошлись на талии, что отняли возможность вздохнуть.

— Осторожно, Мурка. Не каждая стена перед тобой разойдётся.

Майский.

Я спешно вырвалась из его объятий, словно они предвещали угрозу.

— Ты пришёл, — выдохнула я, не сумев скрыть удивление. — Это ты.