Отец подруги и я - Рокси Нокс

Черт. Угораздило же меня захотеть именно подругу дочери, как будто других девушек не существует в природе. Инга звонила раз пятьдесят, но я не отвечаю. НЕ хочу я ее. Хочу Ксюшу, хочу помять ее хорошенько в своей постельке. Между нами искрит, и только слепой этого не заметит.

– Чего ты боишься? – спрашиваю у нее на следующий день, поймав с утра на кухне.

– Вас, себя… Не хочу ссориться с Машей. Это не нормально.

– Что конкретно ты считаешь не нормальным?

– Что Вы ко мне пристаете! – отходит от меня на пару шагов и упирается своей бразильской попкой в духовой шкаф.

– Разве я к тебе пристаю? – наигранно удивляюсь. – Девочка моя, я еще не приставал по-настоящему. Так, пару пробных камешков бросил.

– Маша может нас застукать, – делает страшные глаза. – Представляете, что тогда будет?

– Мы услышим ее шаги заранее, – прижимаюсь к ней и обнимаю за тонкую талию. Прикасаюсь губами к ее губам и ощущаю свежесть. Только зубки почистила, радость моя. – Не сопротивляйся, – прошу, когда она отворачивает лицо, – берусь пальцами за подбородок и снова настырно целую ее.

Если бы не работа, я бы посадил ее на этот шкаф упругой задницей и вклинился бы между ее ног. Я постоянно возбуждаюсь, и не получаю разрядки. В паху уже зудит от неудовлетворенности.

– Я больше так не могу, – отталкивает меня, чуть не плача.

– Я тебя обидел? – удивляюсь.

– Маша уже в порядке, я хочу домой.

– Вечером я сам тебя отвезу. Дождись меня. Дождешься?

По глазам вижу, что нет. Да что я сделал такого?

* * *

Я действительно так больше не могу! Ростислав Андреевич не дает мне приходу, постоянно зажимает, лезет целоваться. НЕ скажу, что мне это неприятно. Приятно, еще как! Но я боюсь, что нас увидит Маша, вздрагиваю от каждого шороха и любого Машиного вопроса. Когда-нибудь она точно спросит меня в лоб: «Ты трахаешься с моим отцом?».

Конечно, я с ним не трахаюсь, но дело, судя по всему, к этому идет. Он нагло раздевает меня и трогает руками (и губами) голое тело. Следующим его шагом будет исследование моих трусов – это же очевидно!

Поэтому я так больше не могу! Надо бежать из этого сумасшедшего дома, в котором живет сексуальный маньяк, пока однажды ночью он не поймал меня и не оприходовал. Я даже за стаканом воды теперь выйти боюсь, потому что непременно наткнусь на Ростислава Андреевича, поджидающего меня за углом.

– Ты где была так долго? – зевнув, спрашивает Маша.

– В туалет заходила.

Приходится врать, не говорить же: «Подставляла грудь под поцелуи твоему отцу». Как это пошло звучит вообще!

– Как у тебя с Тимом дела? – резко перевожу тему.

– Не отвечает на мои сообщения. Спасибо папе! Запер меня дома в четырех стенах. Даже не имею возможности пойти на учебу. Ксю, ты сказала отцу, что Тимка – нормальный парень?

Ага, когда бы? На что меня хватает в компании Машиного папы, так это отбиваться от наглых домогательств. Тут уж не до разговоров о Токареве.

– Нет еще.

– Не забудь сказать при случае.

– Хорошо, – вздыхаю. – Только вряд ли он меня станет слушать.

Подождав, когда Ростислав Андреевич уедет на работу, покидаю дом и возвращаюсь в свою съемную квартиру, к своей жесткой неудобной кровати и к своим учебникам. Ни за что больше не подпущу этого извращенца к себе! Пусть ищет себе дуру в другом месте.

Я же понимаю, что он просто хочет поиметь меня. Никаких долгоиграющих отношений быть не может. Поэтому и пытается раскрутить меня на разок, а потом сделать вид, будто ничего не произошло. Я буду страдать. Мне будет больно – не хочу так!

-16-

С началом новой недели мы с Машей вернулись к занятиям. Надо же, успели соскучиться по лекциям, и неплохо провели день.

После пар, как водится, зашли в кафе. Увидев Тимура и его компанию, Машка сразу повеселела и преобразилась.

– Привет, Тим, – сказала она. – Уделишь пару минут?