Я не могу с тобой проститься - Элина Градова

Почему так? Почему я вынуждена лечить своего врага? Волноваться за него? Смывать кровь с рассечённой брови, сдерживая дрожь в руках, щадить его разбитую губу, остужая кипяток, чтобы напоить, холодного ему нельзя. Почему я особенно внимательно прислушиваюсь к дыханию, подолгу прижимая к нужным точкам тела стетоскоп, боясь коснуться и ещё больше боясь пропустить хрипы, сигналящие о пневмонии? И, как мне удаётся при этом практически не дышать и сохранять видимость спокойствия и равнодушия?!

За что мне это? Как только наступит утро, попрошу, чтобы вызвали вертолёт, и отправлю на большую землю! Пускай там с ним нянчатся. Обоих отправлю. Здесь только первая помощь! А пока трясусь над ним, как над хрустальной вазой, с трудом удерживая маску профессионального долга, устала. Интересно, долго получится её носить? Я даже ненавидеть его не научилась!..

Спустя два года я вновь сблизилась с той компанией. На поверку она оказалась намного больше, чем те пятеро смелых, ездивших в летний лагерь.

Пересчитать всех не удавалось, но думаю, в ней перебывало человек пятьдесят, не меньше, парней и девчонок. Кто-то приходил, кто-то уходил и появлялся вновь. Вся эта масса напоминала броуновское движение молекул, не знающих покоя. Вот и я в какой-то момент стала молекулой этого гремучего, активного, никогда не знающего покоя, подвижного, как ртуть, вещества.

Естественно сразу же подкатил Макс, да кто бы сомневался? Собственно, через него я к ним и попала вновь. Он сразу начал демонстративные ухаживания, давая понять, что девушка занята.

Но мне этого было не нужно. Никого не нужно, я просто хотела общения и всё.

Кое-кто находился по уши в отношениях. Её звали Катя, и она была даже очень ничего. Мне понравилась, хорошая девчонка, открытая и симпатичная. Высокая, светлая, похожая на совёнка большими круглыми глазами. Весёлая… Мы почти подружились.

Почему почти? Потому что нашей дружбе всё время мешал её парень – молчаливый субъект с холодными серо-голубыми глазами по прозвищу принц Датский. Ничего не говоря, лишь только высокомерным присутствием, пренебрежительным взглядом и холодной полуулыбкой умудрялся отравить любую радость общения.

В один из дней, ближе к вечеру, отколовшись от группы, я пошла на свой автобус, потому что жила в другом районе, за мной увязался Макс. После очередного его признания, попытка отделаться шуткой не удалась, объяснения, что дружба с ним - это здорово, а любви не получится, ни к чему не привели,

- Ты же, всё равно, ни с кем? – задал он резонный вопрос.

- Потому что мне, не всё равно, с кем, - переиначила я, но он не отступился,

- Тогда зачем? – на недоумённый взгляд, прояснил, - ведёшь себя так, что все пацаны шеи сворачивают, все хотят с тобой, а ты лишь смеёшься. Зачем ты в нашей компании?

- Лето, отдых, хорошие ребята, в мед, как мечтала, поступила… - что ещё сказать? Я сама тогда не понимала, что моё зажигательное поведение и неуёмный флирт, за которым дальше стена, лишь желание повысить не слишком высокую самооценку. Поверить в себя, в то, что могу нравиться парням, и главное, в чём ни за что бы, не призналась, обратить на себя внимание лишь одного человека.

- Так нельзя! – ответил он напоследок и ушёл…

А я выбрала Василька. Почему? Потому что надо было кого-то выбрать, чтобы досадить одному холодному неприступному болвану, чтобы Макс успокоился, чтобы успокоились все. Потому что надоело одиночество. Почему его? Он показался самым безобидным и спокойным, тем, кто ничего не потребует. К тому же в его спокойном молчании мне почудилась какая-то загадка. Он за те пару лет после лагеря вымахал почти под два метра, серьёзные занятия плаванием сформировали отличную фигуру, с ним было не стыдно выйти.