— Какого еще срама? — возбухает Назар. Ага. Ему не понять. Он вон сейчас сказок здесь всем рассказал и забыл. Потом вон будет заигрывать с какой-нибудь Зиной, а я… Меня ж в брошенки запишут. Смеяться начнут. Пальцами тыкать. За спиной шушукаться. И всё. Я ж с себя не смою это темное пятно позора.

— Обычного, Суханов.

— Баб не поймешь.

— И не понимай, просто уезжай, и всё. Ну, или беги с этими словами к Любане. Она, я думаю, будет счастлива. А если что-то подзабыл, ты вон к тем зевакам обратись, они всё на видео сняли.

И чего он косится на меня?

Правду же сказала. Где написано, что после правды пыхтеть так надо? А он пыхтит. Брови хмурит и паром дышит.

Я перегнула, что ли?

Ой, я ж его еще не поблагодарила.

— Назар, — смягчив голос, начинаю я. — Кстати, спасибо, что поймал. Правда спасибо.

— Ну, мы, ангелы, такие. Ловить любим.

Невыносимая личность. По-нормальному с ним нельзя.

— Если бы ты меня не доставал, я бы и не полетела. — Как так получается? Как он одной фразой может вывести меня из привычного доброго состояния? — Ань, пошли уже.

Оборачиваюсь, а подруги-то рядом нет. Пропала. Сквозь землю, блин, провалилась.

— А где она?

— Она ушла, когда ты про срам рассказывала. Наверно, перебивать не хотела. Тема-то важная.

Ну, Алипатова. Ну, подруга. Припомню я тебе еще это.

— Тогда и я пойду.

— Поедешь.

— Правильно, поеду.

И шага в сторону остановки не сделала, как он снова выдал:

— Народ, ну что? Похищаем красавицу или дождемся, когда она сама одумается?

— Похищаем! Похищаем! — раздались восхищенные, заметьте, в основном женские голоса.

Оно и понятно. Меня, наверно, дурой считают, раз я с самого начала в тачку не прыгнула. Хотя, может, и правда дура. Кто ж от такси бесплатного отказывается?

— Скажи, что тебе от меня надо?

— В машине скажу. Я реально уже замерз. Пожалей Назарку и запрыгивай.

Назарку не пожалела. Себя жалко стало. Нос холодный. Даже колготки под джинсами уже не спасали. Такими темпами утром ко мне насморк с температурой в гости нагрянут.

Всё. Сдаюсь.

Не стала ждать еще одного приглашения, а сама на заднее сидение завалилась, дверью хлопая.

— Ну, и вредная же ты, Немцова. — Назар сел в машину, расстегивая куртку.

— На себя посмотри, Суханов.

На этом и закончили. Несколько минут ехали молча, парень лишь иногда бросал короткие взгляды в заднее зеркало, смотря на меня. Что? Думает, я выпрыгну? Не дождется. Раз солнцем и звездой обозвал, теперь не отделается и до дома пусть в целости и сохранности довозит.

— Эй, а куда мы едем?

Я оглядываюсь по сторонам и вижу, что мы не по знакомой мне дороге едем, а дворами какими-то.

— Домой тебя везу.

— К к-кому домой?

— К тебе. Сама говорила, что в том магазине часто бываешь. Ну, я и сделал вывод, значит, живешь где-то рядом, — быстро чеканит свой ответ, крепче руль сжимая.

А-а-а. Точно. Говорила.

— Тогда ладно. — Успокаиваюсь и снова замолкаю, пока не замечаю, что парень начинает одной рукой себе то по куртке стучать, то по карманам джинсов. — Чесотка? Или блохи?

— Очень смешно, креветка. Я пока в любви тебе признавался, похоже, телефон потерял.

Блин, вот тут я ему действительно сочувствую. Хоть я и не телефонный задрот, но без трубки своей точно не протяну. Кто меня будить будет? Кто музыку включит, когда мне потанцевать захочется? Ой, фигово парню.

— Давай я со своего наберу. Может, кто-нибудь услышит, — предлагаю помощь свою. Он же меня от разбитой головы или сломанной руки спас, в полете поймав. Теперь моя очередь задницу его спасать. Да-да. Именно спасать.

Парень кивнул и тут же продиктовал мне свой номер.

Тишина. Гудок, и музыка на весь салон. Вот и телефон, который парень из внутреннего кармана куртки достает, улыбаясь, как гиена голодная.