The Мечты - Марина Светлая (2021)

Ровно тот момент, когда на экране родного телевизора эталонный широкоплечий и усатый турок с восхитительно бархатистыми темными глазами на вертолете похищал свою возлюбленную турчанку из больницы, куда ту по закону жанра упек ее злобный супруг, а сама Антонина Васильевна прижимала к груди мокрый от слез платочек, картинка неожиданно задергалась и погасла. Но погасла не просто так, а сменилась черно-белыми помехами – шипящими и хрипящими, отчего Антонина Васильевна пошла багровыми пятнами и подскочила со своего допотопного диванчика. Антенна у нее была старенькая, аналоговая. Сперва баба Тоня с остервенением дергала штекер, пытаясь воткнуть его в гнездо поглубже – все ж расшаталось оно изрядно за всю жизнь почтенного японца выпуска девяностых годов прошлого века. Не помогло. Сообразив, что привычный способ не действует, Антонина Васильевна решительно ломанулась к окну, чтобы покрутить во все стороны саму антенну. Ожидаемого результата это тоже не дало. Телевидение безвозвратно исчезло из ее нежно лелеемого мирка.

Но мириться с потерей Антонина Васильевна как женщина уверенная в себе и целеустремленная была не намерена, потому, торопливо натягивая на халат еще один халат, потеплее, и вставляя ноги в тапки, она выскочила из квартиры и проковыляла к соседям напротив, из десятой, принявшись звонить в дверь. Но те, паразиты такие, не открывали. Баба Тоня прислушалась. Внутри было тихо, словно никого нет. А как же нет, когда в это время они всегда уже возвращались с работы? Антонина Васильевна позвонила снова и снова не дождалась ответа.

- Тьфу! Шатаются, шатуны! – рявкнула она и зачем-то пригрозила двери указательным пальцем. И впрямь, дома б сидели, телевизор смотрели. А они где-то ходят, когда там такие страсти кипят.

Но на этот случай всегда была Женька Малич из одиннадцатой, вот она-то точно после работы нигде не задерживается дольше положенного, кроме как в свои горячие бухгалтерские периоды. Жила Женя с семейством прямо над мадам Пищик, и баба Тоня ее с самого младенческого возраста знала, любила и всячески баловала, как умела. С мальства ведь на глазах. Немного покряхтев на родной площадке второго этажа, Антонина Васильевна пришаркивающей, но все же победоносной походкой принялась подниматься наверх.

Когда же замок открываемой двери повернулся, всю победоносность как корова языком слизала, и выражение бабТониного лица сделалось поистине горестным.

- Здрасьте, бабТонь, - вздохнула Женька, появляясь на пороге – появление соседки всегда сулило те или иные хлопоты. – Стряслось что-то?

- Стряслось, - утвердительно кивнула Антонина Васильевна и загробным голосом продолжила: - Там Реджеп хочет увезти Айлу на вертолете, Хакан в погоню бросился, а у меня телевизор не показывает, удрали они или нет.

- А? – непонимающе икнула Женька. – А я при чем?

- Можно я у вас досмотрю, Женечка? – взмолилась бабулька. – На Первом канале. Двадцать минут осталось!

- Так у нас телевизора нет, уже лет пятнадцать…

Баба Тоня даже охнула от неожиданности. И правда ведь нет! Она давно уже удивлялась, когда переступала порог их квартиры, – вроде, все как всегда, а чего-то не хватает. Вот же чего, оказывается!

- Как это нет? – не поверила своим ушам Антонина Васильевна. – Как же вы живете-то, деточка?

- Ну как-то живем, - улыбнулась Женя. – Зато спим крепко.

- Это потому что еще молодые. В моем возрасте хуже будет, - буркнула бабка. – А на этой твоей нутбуке телевизор не показывает?

Женька мысленно возвела очи горе, но попыталась максимально вежливо избавиться от соседки:

- Я работаю, бабТонь, и мне точно сейчас не до телевидения.

- Ночь-полночь – она работает, - совсем расстроилась Антонина Васильевна. – Так всю жизнь проработаешь, и вспомнить нечего будет. Отдыхать надо, Женечка. Поди не ломовая лошадь.

- Вообще не лошадь. Я обязательно отдохну. Доработаю – и отдохну.