Быстрым шагом Ксавье вышел на улицу, снял халат и забросил его в кусты. От прохладного ночного ветерка его соски затвердели, а по коже побежали мурашки. Он узнал этот район. Он только что покинул городскую больницу Отель-Дьё на острове Сите. Улицы были темными, свет фонарей заглушали кроны деревьев. Прихрамывая, Ксавье быстро пересек улицу. Он по-прежнему стоял на ногах, и это все, что имело значение.

Не успел он уйти далеко, как почувствовал кого-то за спиной. Он не слышал шагов или дыхания, но воровское чутье знало. ПЭП? Или один из головорезов Блэквелла? Свернув налево в конце длинного участка теплиц, он подождал, пока неизвестный появится из-за угла.

Он все ждал.

Лунный свет перевивался на реке. Неужели за два дня на пластиковой простыне его чутье сошло с ума? Он кого-то слышал.

Ксавье придвинулся ближе к углу здания, взвешивая риск выглянуть, когда женский голос произнес:

— Это я.

Ксавье облегченно опустил плечи, прислонив голову к стене. Ему не нужно было заглядывать за угол. Там была Зеф.

И он не был уверен, что чувствует по этому поводу.

— Я наблюдала за больницей с тех пор, как тебя отвезли туда в ту ночь, когда ты чуть не утонул, — сказала она.

Она осталась на своей стороне здания. Он был благодарен ей за это. Их встреча подняла бы слишком много вопросов, с которыми он не готов иметь дело.

— Через пару лет, после того, как ты ограбил дом моей матери, я подружилась со скупщиком, — сказала она. — Он любил поболтать. Я показала ему рисунок лиса, который ты сделал на сейфе мамы, и он рассказал мне о тебе. Что тебе нравились цветные блестяшки. Что ты был лучшим.

Ксавье закрыл глаза и склонил голову.

— Он подсказал, что твоим следующим ходом будет Венеция. Я последовала за тобой туда. Наблюдала издалека, фотографировала, изучала твои движения, реакции. Твой стиль. Мне удалось проследить за тобой во время четырех дел. Несколько раз ты отступал, будто думал, что кто-то наблюдает за тобой. Ты всегда чувствуешь окружение. Поэтому я так и не сблизилась с тобой. Не хотела спугнуть. Я безумно восхищалась тобой.

Он поморщился. Ей не следовало этого делать. Похититель драгоценностей в роли героя? Это неправильно. Очень неправильно.

— Но я все еще хотела отомстить. В то время я не очень хорошо умела контролировать свои чувства. Так ты стал козлом отпущения за мою ужасную жизнь, безразличную мать-наркоманку, ее безжалостного бойфренда. Но когда я увидела, как на тебя надевают наручники? Мое сердце разбилось. Все, что я смогла — это уйти от всего этого. Все было кончено. У меня не было причин продолжать то, что я делала. Красть.

Он стал ее вдохновением и ее падением. Как и она его. Потому что, да, последние несколько дней она вдохновляла его.

— Прости, Икс, я должна была все тебе рассказать. Должна. Тогда я так сильно сглупила. Это была месть. Извращенное влечение. Моя победа над величайшим похитителем драгоценностей, которого я когда-либо знала. Это было…

— Хватит, — отрезал он. — Я понял.

И, как ни странно, он понимал. Если она стала свидетельницей того, как он обворовал сейф ее матери, и эта бессердечная кража оставила ее без средств к существованию? Стала катализатором того, что мать отдала ее в приемную семью? Конечно, Зеф будет мстить. Он поступил бы также, если бы в юности увидел, как кто-то грабит дом его семьи.

Но эти факты не заставили его ненавидеть ее меньше. Она украла часть его. Причину его существования. Его карьеру. Его… оправдание того, что он не старался изо всех сил, чтобы жить в реальном мире.

И осознание этого не заставило его любить ее меньше.

— Тебе все еще нужно завербовать меня, не так ли?

Надо ли? Он даже не был уверен, остался ли активным агентом Подразделения элитных преступлений. Неужели он использовал свой последний шанс?