Почти мой - Лаванда Риз

Дар речи у меня всё-таки наконец отобрало, осталось дождаться, когда я ещё и сознание потеряю. Вот он удивится. — Закрой глаза, Дженни! — как ни странно я подчиняюсь, потому что мне легче, когда я на него не смотрю.

— Ничего такого не будет. Только это, — добавляет он шёпотом, накрывая своими губами мой рот.

Глава 4

Где же этот искуситель научился так невероятно целоваться? Или это нужно таким уродиться? Замираю и не дышу, всё внимание на губах, сейчас здесь сосредоточилась и пульсирует моя вселенная. На том, как он играет сначала с моей нижней губой, затем с верхней, раздвигая их уверенным языком. Двигается так изыскано-завораживающе, лаская мой несмелый язычок. Ещё пять минут таких поцелуев и у меня точно сорвёт крышу, захочется снять одежду и отдаться этому дьяволу прямо здесь, в машине. Потому что такое бесподобное умение целоваться вполне способно захватить власть над тобой, подчинить и заставить хотеть ещё, мечтать, чтоб хоть разочек когда-нибудь, с ним. …И вдруг меня это начинает злить, что этот деликатес достался мне случайно, что со мной просто захотели поиграть на десерт. И от накатившего чувства обиды я вдруг кусаю его за губу! Причём так ощутимо, что, возмущённо вскрикнув, он наконец от меня отстранился.

— Зачем ты это сделала? — хмурит свои идеальные брови. Если что меня этим ремнём безопасности и придушить можно.

— Чтоб не раскатывали губу, я вовсе не такая девушка. За должность официантки я ноги перед вами раздвигать не собираюсь, хотя, нужно сказать, целуетесь вы просто по чумовому, по высшему разряду. Теперь будет на что равняться в будущем, просто так это не забудешь. Или после того, как ваш язык побывал у меня во рту, мы можем перейти на «ты»? — отважно пыхчу в ответ, залипнув в эти опасные глаза. Только бы он снова не полез со своим поцелуями, иначе пару таких попыток и я всё-таки обогащу свой сексуальный опыт, стану такой же, как те несчастные, имена которых он даже не помнит.

— Поцелуя недостаточно, чтобы вот так сразу и на «ты». Я редко кому позволяю со мной фривольничать, — заводя двигатель, сдаёт назад. Я сжимаюсь до одного сплошного нерва, с губ готов сорваться мучающий меня вопрос, но видно по моим перепуганным глазам он и так всё понял. — Далеко живёшь?

— На противоположном берегу, район Милроу, целых три квартала, кто еле сводит концы с концами. Вы собрались везти меня домой?

— Может быть. Я ещё не решил.

— Что ж так сложно с решениями. С экзаменом не решил, куда едем не определился, — еле слышно бормочу себе под нос, но он всё равно услышал.

— Это у меня на тебя такая реакция, — хмыкает генерал, хищно усмехаясь.

— Тогда, пожалуйста, высадите меня на ближайшей остановке. Дождусь последнего автобуса или поймаю такси, — мне не нравится скорость, с какой мы несёмся по дороге.

— Боишься меня?

— Да! — откровенно выдыхаю я, а он ещё сильнее жмёт на газ, даже не думая высаживать меня на автобусной остановке, мчась в сторону трассы.

— Правильно делаешь, что боишься. Потому что девушка должна быть осторожной и разборчивой, да? Ведь такому как мне легко сойдёт с рук развлечение с молоденькой официанткой. Так что ты теряешь, Дженни? Если сдашься на мою милость?

— Себя.

— Хм, интересно. То есть твоё отражение каждый раз будет капать тебе на совесть, что ты провела незабываемую ночь с опытным мужчиной? Что плохого в том, если ты расширишь свои познания, в жизни постоянно нужно чему-то учиться?

— Я не против познаний, но я не хочу быть игрушкой, чьей-то забавой на одну ночь. Разве вам не хочется заниматься любовью с особенной женщиной, с любимой, с постоянной?