карандаш в левую руку и на углу листа с набросками какой-то фигуры, стала записывать номер.

Попрощавшись с собеседником, вернулась к работе.

– Вы амбидекстр? Обратил внимание, что вы в одинаковой степени хорошо владеете правой и левой

руками. Таким был ваш коллега Леонардо да Винчи. Кстати, он, как и вы, был убежденным вегетарианцем.

Вероятно, потому, что являлся одним из первых живописцев, которые стали расчленять трупы, чтобы понять

строение мышц. После такого зрелища поневоле откажешься от мяса.

– Знаю! Он даже молоко не пил, считая это варварством.

– Одно время я с увлечением изучал биографии известных художников, их хобби и странности.

– И что ты можешь рассказать об Анри Матиссе такого, что я не знаю? – с насмешливым вызовом в

глазах спросила женщина.

– Он страдал от депрессии и бессонницы, иногда рыдал во сне и просыпался с воплями. Однажды

без всякой причины у него появился страх ослепнуть. И он даже научился играть на скрипке, чтобы, когда

потеряет зрение, мог зарабатывать на жизнь в качестве уличного музыканта.

– А еще, – торжественно добавила Милена, – в 1961 году его картина «Лодка» была выставлена в

Нью-йоркском музее современного искусства вверх ногами и провисела в таком виде сорок семь дней, пока

кто-то не заметил ошибку. А что можешь добавить о странностях Сальвадора Дали?

– Дали часто прибегал к трюку с ключом в руке. Сидя на стуле, он засыпал с зажатым между

пальцами тяжелым ключом. Постепенно хватка ослабевала, ключ падал и ударялся о лежащую на полу

тарелку. Возникшие во время дремоты мысли могли быть новыми идеями. Жду дополнений! – с вызовом

бросил я.

129

– В каждой из работ Дали есть либо его портрет, либо силуэт.

Мы всё больше входили в раж. Обсудили Эдварда Мунка и его картину «Крик», проданную почти за

сто двадцать миллионов долларов, что сделало это произведение искусства самым дорогим в мире.

Вспомнили Ренуара, страдающего артритом и писавшего свои картины привязанной к руке кистью. Пикассо,

подписывавшего работы, переплетя в узор свои инициалы и инициалы очередной возлюбленной. Пришла

очередь Ренуара, Гогена, Врубеля. Мы смеялись от того, что никто не хотел уступать и остановить словесную

баталию двух умов.

Для меня началась абсолютно новая жизнь. Я встречал Кэрол с работы вечером и отвозил ее туда

утром. Днем позировал для Милены и создавал видимость поиска работы. Я действительно был озабочен

образом бездельника, каким начинал выглядеть в глазах обеих женщин. Да, я сообщил, что имею

определенный доход от вложений в ценные бумаги. Они действительно видели, что я внимательно слежу за

биржевыми новостями. Но меня неотступно преследовало чувство вины перед ними за праздность своего

бытия, в то время как они обе были заняты по восемь, а то и десять часов в день.

Я заполнил дом цветами, которые каждое утро доставлял курьер из оранжереи. Для Кэрол привозили

лилии, а для Милены – тюльпаны. Она говорила, что эти цветы по-особому хрустят в руках, доставляя ей

тактильное удовольствие, не сравнимое ни с чем.

Я уже знал, что Кэрол предпочитает пиццу с креветками и сладким луком, а Милена – с анчоусами и

сыром. Также я узнал, что обе они обожают заварные пирожные, которые можно купить только в пекарне

«Mike’s Pasty» в итальянском квартале и с удовольствием ездил за ними практически каждый день. По

вечерам, оставляя Милену наедине с книгой, мы с Кэрол выбирались в кинотеатр, ресторан, на выставки

или же просто любовались городом со смотровой площадки «Пруденшел-центра» и кормили ручных белок

в парке «Паблик-Гарден». Если появлялось желание вкусить чего-нибудь экзотического, заглядывали в

местный Чайна-таун.

Если же оставались дома, то Милена обязательно пекла свой фирменный персиковый пирог со