Дорога смерти - Анни Эминеску (2016)

Мы вошли в комнату. Алекс еще спала. Леон стремглав бросился к кровати сестры и встал на колени у ее головы. Он обхватил ее руку своей маленькой ручкой и приложил ее к своей щеке. Крупные слезы покатились по его личику, он тихо всхлипнул, но этого хватило, чтобы Алекс проснулась. Ее глаза вмиг распахнулись, словно она почувствовала присутствие брата: между ними присутствовала крепкая, нерушимая связь. Алекс повернула голову и, увидев своего плачущего брата, попыталась приподняться, но была еще слишком слаба и в попытке снова рухнула на кровать. Я оказался рядом в секунду. Присев на край кровати, я обхватил ее за плечи, приподнял и облокотил спиной на свою грудь, тем самым давая ей опору. Обернувшись и кинув благодарный взгляд на меня, она вернула глаза к Леону и развела руки в сторону, предлагая свои объятия. Мальчик не колеблясь кинулся к ней, она сжала его настолько крепко, насколько могла, и облегченно вздохнула. Он плакал беззвучно, выпуская на волю все свои переживания и боль, Алекс его укачивала в руках и шептала о том, как любит и что никогда больше не оставит его одного так надолго.

10

Алекс шла на поправку очень быстро. Я все время был рядом; первые пару дней она молча сносила мою заботу, но вот на третий не выдержала. Она уже вполне ходила сама, но все еще быстро уставала и часто присаживалась в самых неожиданных местах. Вот и в тот день она плюхнулась прям на землю у дома, где проживал я. Мы шли туда для определённой цели: Алекс перебиралась в этот дом, я, в свою очередь, должен был перейти к отцу, что меня не очень радовало. Мы уже были практически у самого крыльца, когда она неожиданно для меня села на землю и устало прикрыла глаза. Алекс никогда не жаловалась, все держала в себе — меня это жутко бесило. Неужели нельзя просто сказать: "Я устала, давай передохнем". Нет же! Эта девчонка упрямо двигалась вперед, до тех пор пока ее ноги не подкашивались от бессилия. Я подошел к ней и привстал на одно колено, собираясь взять ее на руки, но она не позволила. Отталкивая мои руки, она буквально взъелась, в ее глазах блеснуло негодование.

— Эйтор, я не немощная и могу передвигаться сама. Просто дай мне пару минут. Я выбилась из сил, но скоро буду в порядке.

Ее чрезмерная самостоятельность тоже взрывала мой мозг, я вспылил:

— Прекрасно! Делай, что хочешь, но, когда упадешь без чувств от изнеможения, не жалуйся. Я тебя предупредил, мисс Я—все—могу—сама!

Я поднялся на ноги и под ее недоуменным взглядом направился в дом, оставляя ее в одиночестве. Все! С меня хватит! Я устал с ней носиться. Чем я мягче и заботливее, тем она сильнее становится ершистой и колючей, не подпуская меня к себе и на миллиметр. Что ж, изменим тактику.

Она зашла следом за мной минут через пять, все еще уставшая и слабая, под ее глазами пролегли легкие тени, которые, к удивлению, совсем не портили ее яркой, красивой внешности. Парни из племени уже стали обращать на нее внимание, и пара собратьев даже умудрились позаигрывать с Алекс во время ее недолгой прогулке по поселению. Я кинул им тогда предупреждающий взгляд; быстро сообразив, что к чему, они немедля отступили, уважительно мне кивнув. Я обошел комнату, собрав свои немногочисленные пожитки, прихватил самурайский меч, что забрал с нашей последней битвы (он мне безумно понравился: превосходное оружие). Я направился к двери, не проронив ни слова. Алекс стояла в центре комнаты и наблюдала за мной, но я не поднимал на нее взгляд: во мне все еще бурлила злость.

Уже у двери я услышал ее голос:

— Эйтор, подожди.

Я обернулся, но все так же избегал ее взгляда. Я знал, что стоит мне только на неё посмотреть — и я снова пропаду, омут ее зеленых глаз вновь затянет меня, я буду готов простить ей все на свете. Святые угодники! Я становился таким слабаком рядом с ней, эта девушка могла вертеть мной, как хотела.