— Когда ты встретишь девушку, влюбишься и сделаешь ее беременной, а потом выяснится, что у вас тройня, я посмеюсь от души над тобой, Матиас, — зло произнесла Алекс.

Парень внезапно погрустнел, его глаза впились в лицо Алекс.

— Я никогда не полюблю, Алекс, я похоронил эту надежду.

Я напрягся, видя, как он смотрит на Алекс. Он любил ее.

— Думаю, тебе пора сваливать: Алекс нужно отдыхать. — Я посмотрел в глаза Матиаса с предупреждением.

Он кивнул и стремительно удалился, тихо прикрыв за собой дверь.

27

Зима, вопреки моим ожиданиям, пролетела незаметно. Алекс стала настолько круглой, что я уже не мог обхватить ее: живот был огромен. Малыши играли в футбол внутри Алекс, отчего она часто ойкала и охала, прикрывая глаза. Наступило ровно семь месяцев беременности. Тори отреагировала на новость о том, что детей будет двое, в своей спокойной ироничной манере (по—другому и быть не могло), а вот Леон прыгал от радости и все не мог наговориться с будущими племянниками.

Также нам преподнесли прекрасную новость. Саймон — парень с вечеринки — временами наведывался к нам в гости, мы просто общались и делились новостями. В одном из разговоров мы задели тему нашего путешествия, Алекс рассказала, для чего и куда мы направляемся. Саймон на минуту замолчал, глубоко задумавшись, затем посмотрел на Алекс. Его лицо расплылось в искренней улыбке.

— Знаешь, я бывал в том месте, о котором ты говоришь. Скажи—ка, Алекс, а твоих дедушку и бабушку, случаем, не Патрисия и Педро да Силва зовут?

Алекс подпрыгнула на месте. Сдвинувшись вперед, она схватила Саймона за руку, крепко ее сжимая:

— Да, это они. Что тебе известно о них? Они живы?

Саймон улыбнулся еще шире, если это вообще было возможно:

— Да, да, они живы. Я искал своих родных и останавливался в их поселении. Твои дедушка с бабушкой — замечательные, великие люди. Они отстроили на своей территории огромнейший город, они принимали беженцев и расширялись. Если вы удивились количеству людей в этом поселении (а здесь всего около пятисот—шестисот жителей), то там, у них, когда я уходил, численность людей превышала полторы тысячи!

Мы с Алекс раскрыли рты, не в силах ничего ответить.

— Они живы и здоровы, и они все ждут, что хоть кто—нибудь из их семьи объявится. Они не теряют надежды, Алекс.

После разговора с Саймоном и известия, что ее родные живы, Алекс начала строить планы, настраиваясь продолжить путь дальше. Меня не устраивало такое положение дел, я бы предпочел остаться до рождения детей, но Алекс настаивала на своем, и на этой почве у нас произошла небольшая стычка, в которую — совершенно не вовремя и во вред себе — вмешался Матиас.

Я пришел домой с очередной тренировки. Матиас сидел в ногах у Алекс и гладил Тэйни. Эта предательница млела от его рук, но, как только я вошел, она тут же бросилась ко мне, виляя хвостом и поскуливая.

— Матиас, тебе не пора к себе? — Я подошел к Алекс (она сидела в кресле, которое, конечно же, достал для нее Матиас), склонился и прикоснулся к ее губам в нежном поцелуе.

— Ну, это как Алекс скажет — уходить мне или нет. Ей было скучно одной, она попросила меня остаться — вот я и здесь до сих пор, хотя заскочил на минуту.

Я обернулся к парню. Он продолжал сидеть на месте, не сдвинувшись и на миллиметр.

— Топай отсюда по—хорошему! Я хочу побыть наедине с женой.

Матиас уже открыл рот, чтобы что—то мне ответить, но Алекс его опередила:

— На самом деле мы с Матиасом обсуждали, когда нам следует выдвигаться в дальнейший путь. Я хочу успеть попасть на Аляску до родов.

Я устало потер глаза и, вздохнув, присел на стул напротив Алекс, полностью игнорируя присутствие ее друга: