Время расставания - Тереза Ревэй (2010)

Но несколькими неделями позже у отца случился сердечный приступ, после этого все другие проблемы стали казаться ничтожными.

Камилла поняла, что Максанс никогда не сядет за этот овальный стол. Рано или поздно отец их оставит, и тогда административная верхушка будет вынуждена согласиться с тем, что лишь она одна может возглавить фирму.

Камилла положила руки на стол.

— Новый день — новые заботы, месье, — закончила мадемуазель Фонтеруа сухо. — А сейчас прошу меня извинить, я должна вернуться домой, чтобы быть рядом с отцом.

Все поднялись. Покидая кабинет, Камилла затылком чувствовала тяжелые взгляды управляющих.

Когда Сергей Иванович Волков подошел к Дому Фонтеруа, расположенному на бульваре Капуцинов, он обнаружил закрытую дверь. Ленты из черного крепа окаймляли дверной проем. На белом картоне, повешенном на уровне глаз, черные буквы складывались в следующие строчки: «В связи с кончиной господина Андре Фонтеруа, во второй половине дня, после трех часов, на время похорон Дом Фонтеруа будет закрыт».

Мужчина, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть, приблизил лицо к стеклу, прикрывая руками глаза. Люстры в вестибюле горели, но помещение было совершенно безлюдным, как будто затерялось во времени. Должно быть, все продавщицы тоже отправились на похороны.

— Если вы хотите поприсутствовать на службе, то это недалеко, всего в двух шагах, в церкви Мадлен.

Сергей обернулся. Полная женщина в белом фартуке примостилась рядом с тележкой, наполненной букетами цветов. Она смотрела на незнакомца, уперев руки в бока. В ее взгляде читалось откровенное любопытство парижанки и та дерзость, которая не переставала удивлять Сергея с самого утра, с того момента, как он ступил на землю Франции.

— А вы не местный! — насмешливо бросила торговка.

— Как вы догадались, мадам? — весело поинтересовался Волков.

Женщина постучала себя по носу.

— У меня отличный нюх, мой добрый месье. Вот уже тридцать лет я меряю шагами этот квартал, катя перед собой тележку с цветами, и всегда могу отличить иностранцев. Но в вас нет этой нелепости американцев, — добавила торговка, насупив брови, и Сергей почувствовал себя неуютно, понимая, что его наряд недостаточно элегантный. — Так все-таки, откуда вы родом?

— Из Советского Союза.

— Вот так штука! — воскликнула толстуха, округлив глаза. — Давненько я не видела настоящего русского. Ладно, идите, некогда мне тут с вами болтать.

И она вцепилась в тележку.

— Подождите, мадам. Вы сказали, что служба проходит в церкви Мадлен. А это где?

— Немного дальше, по правую сторону. Большая церковь с колоннами.

— Сколько стоят эти белые цветы? — спросил Сергей, роясь в карманах в поисках мелких купюр.

— Если вы хотите проститься с месье Андре, то я вам их отдам даром. Он всегда покупал у меня цветы, когда видел мою тележку.

И торговка сунула Сергею букет. Мужчина поблагодарил и широким шагом направился в том направлении, которое ему указала торговка.

Нервничая, Волков шел, глядя прямо перед собой, и порой задевал плечом прогуливающихся прохожих. Парижане громко выражали недовольство, Сергей бормотал извинения. Он чувствовал себя оглушенным этим ярким живым городом, который видел впервые, и Камилла представлялась ему тихой гаванью, до которой он должен был добраться как можно скорее.