– Я подарил тебе свободу, – с иронией сказал Джекс. – И ты не будешь смотреть на меня так, словно я только что помочился на твою сумочку Prada. Давай повеселимся.

– Ну, если только ты не планируешь раздеть меня – чему не бывать, – я не понимаю, с чего ты решил, что кому-то из нас здесь будет весело. Что, по-твоему, я буду делать?

– Водить машину.

Сердце подскочило в груди.

– Прости, что?

– Ты слышала.

Что? Но… как? Я не умела водить механику! Я поставила ноги на пол, готовая выскочить из машины, и тут заметила, что больше не слышно хруста гравия под колесами.

– Трассу что, заасфальтировали? – выпалила я.

У трека теперь было бетонное основание, и он стал вдвое шире. В стороне было установлено несколько небольших трибун.

– Джекс, – пробормотала я, присматриваясь к тому, что могла разглядеть сквозь пелену дождя. Это что, светофор на финишной черте? Потом я посмотрела влево. А это место для… комментатора? Серьезно? – Что здесь произошло?

– Посмотри на меня, – скомандовал он, проигнорировав мой вопрос.

Я повернулась к нему и тут же забыла, о чем спрашивала.

Джекс остановился и поставил машину на стояночный тормоз.

– Сколько у тебя было парней, кроме Лиама?

Мои брови сдвинулись к переносице.

– Ты серьезно? Увези меня отсюда.

Какого черта он делает?

Он поднял руки вверх, как бы защищаясь. Его голос был беспечным, словно он вот-вот рассмеется.

– Я не пытаюсь тебя задеть, золотко, – произнес он, откинув голову на подголовник и поглядывая на меня. – Я всего лишь хочу донести до тебя одну мысль. Водить машину на механике – все равно что заниматься сексом. С каждым по-разному. Это как шифр, который нужно разгадать. – Он провел ладонями по рулю, медленно и нежно. – Понять, к каким местам прикасаться. – Его чувственный голос проникал в мое тело. – Какие облизывать. Посасывать. Покусывать.

Твою мать.

– Да некоторых даже трогать необязательно, – заметил он, – порой нужно только бросать взгляды, дразнить, играть… У всех свои эрогенные точки, каждого заводит что-то свое, Кейси. – Я глазела на него, наблюдая за каждым его движением. Он повернулся и, посмотрев на меня, тихо произнес: – И с этой машиной все в точности так же. Для начала нужно найти сцепление, – пояснил он, и я вскрикнула, когда он резко опустил ногу вниз, выжав педаль. Господи.

Сняв машину с ручника, он положил одну руку на руль, а другую – на рычаг коробки передач – обольстительным, развратным движением.

– Затем газ, – ухмыльнулся он и, не сводя с меня взгляда, поднял обороты двигателя, но не тронулся с места. – Параллельно работая двумя педалями, ты найдешь ту самую точку. Точку, в которой она позволит тебе ею управлять.

Она?

– Выжми его. – Джекс топнул ногой, которая стояла на педали сцепления, и я лихорадочно облизала губы, потому что во рту у меня напрочь пересохло. – А потом медленно жми на газ, – он опустил другую ногу, и я услышала, как двигатель снова взревел, – и отпускай сцепление… медленно.

Его ноги пришли в движение – одна поднималась вверх, другая опускалась вниз.

– Здесь нужен компромисс, – продолжал он, по-прежнему удерживая мой взгляд. – Если я буду спешить, она посыплется. – Он отпустил сцепление, и я дернулась вперед – машина заглохла.

Он выжал сцепление и тормоз и повернул ключ в замке зажигания.

– Но если я буду действовать недостаточно быстро, она никогда не сдвинется с места.

И он держал сцепление выжатым, не шевеля ногой, а другой ногой поднял обороты двигателя – безуспешно.

– Нажимать и отжимать. Газовать и отпускать. – Я следила за его ногами, за тем, как он отпускает сцепление и нажимает на газ.

С трясущимися ногами я во все глаза смотрела на то, как Джекс, отпустив сцепление и нажав на педаль газа, рванул по трассе.