СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО ПОЧТИ ничем не отличается от предыдущего. Разве что на этот раз я не попадаюсь в ловушку. Пока Фрэнки принимает душ, я одеваюсь и прихорашиваюсь так, чтобы она не приставала. Потом мы снова отправляемся в утомительную прогулку до дикого пляжа.

– Ты хочешь познакомиться с парнями, – говорю я после того, как мы раскладываем покрывало. – Так почему мы валяемся, как две отшельницы?

Если вчерашние экземпляры – типичные обитатели подобных мест, я не хочу задерживаться здесь ни на минуту. И вообще, гораздо безопаснее находиться среди людей. Так можно избежать встречи с очередным мистером Гарольд Молочный Коктейль.

– Анна, – говорит мне Фрэнки, как и вчера, вальяжно расположившись на покрывале, – на обычный пляж ходят только туристы. А здесь отдыхают местные.

– Что ж, удачи, – отвечаю я. – Загорать не буду, лучше поплаваю.

Я снимаю парео (все еще стесняюсь разгуливать в одном купальнике), мажусь солнцезащитным кремом, чтобы не обгореть, и, надеясь, что никто не смотрит, иду к океану.

Сегодня не так жарко, как вчера, ноги быстро привыкают к температуре воды, и вскоре я захожу уже по пояс. Издалека наблюдаю за детьми и взрослыми, веселящимися в воде и на берегу. Их смех растворяется во влажном воздухе.

Я оборачиваюсь и смотрю на Фрэнки. Она улыбается и машет, устраивается на покрывале так, чтобы, не вставая, дотянуться до орешков, которые мы предусмотрительно захватили с собой.

– Держись поближе, – кричит она. – Я хочу поснимать.

На диком пляже сегодня особенно тихо. Я мысленно возвращаюсь к ночи, когда мы с тетей Джейн делали ангелочков на песке, вспоминаю наш разговор. Много ли она знает? Рассказывал ли Мэтт про наши отношения? А может, она просто застала нас целующимися на заднем дворе? Может, нам только казалось, что никого рядом нет? Или же тетя Джейн догадалась обо всем сама? Что она вообще имела в виду, упоминая о выражении, которое появлялось у Мэтта на лице, когда он говорил обо мне? Мы с ним так часто обсуждали, как и когда он расскажет все Фрэнки, что и думать забыли о других людях.

Стоит об этом вспомнить, и в груди тут же трепещут бабочки. Я закрываю глаза и пытаюсь успокоиться. Мэтт ведь умер… И все эти бабочки проваливаются во тьму, умирают в бездонной пропасти, отчаянно взмахивая крохотными крылышками.

– Эй, девственница!

Как неожиданно и оскорбительно. Лишь спустя несколько секунд я понимаю, что обращаются ко мне. Я резко разворачиваюсь и вижу хихикающую Фрэнки в компании двух загорелых парней с досками для серфинга. Типичные калифорнийские красавчики.

– Ты же еще девственница, да? – говорит тот, что повыше, со светлой челкой, падающей на глаза.

Фрэнки по-прежнему хохочет, а мне, несмотря на холодную воду, становится жарко. Кажется, я еще и краснею. Подруга что, решила меня разрекламировать таким странным способом? Просто великолепно… Я принимаюсь истово молиться гигантскому кракену, чтобы он утащил меня на дно океана, подальше от любопытных глаз и ушей. Там уж точно никто не будет глупо шутить. Разумеется, сил на остроумный ответ не остается.

Я погружаюсь в воду по грудь.

– Прошу прощения?

– Эм… а вы на серфах кататься умеете? – спрашивает блондин и, кажется, ждет, что мы поаплодируем его находчивости.

– Анна, давай, выходи, – машет мне Фрэнки. – Познакомься с нашими новыми друзьями.

Убедившись, что гигантский кракен не придет на зов, я все же надеюсь на другое чудо: вот бы мое парео прилетело прямо ко мне и скрыло тело. В таком случае я вышла бы из воды победительницей. Конечно же, и этого не случается. Тогда я решаю сымитировать судорогу, но быстро понимаю, что это будет выглядеть так, словно я тону, и один из парней побежит меня спасать. И непременно потрогает. Впрочем, вряд ли это будет тот блондин, он уж слишком увлечен прелестями Фрэнки.