– Напомни мне еще разок, кто все эти люди, – сказала Роз, поднимая глаза на высокий, отделанный белой штукатуркой дом, перед которым они стояли, и разглаживая складки красного платья для коктейлей, одолженного у Сэм.

– Мои университетские друзья и кое-кто еще, – ответил Доминик и, сунув бутылку шампанского под мышку, взбежал по каменным ступеням к входной двери.

– Завзятые тори, ты хотел сказать, – проворчала Роз, опасаясь, что здесь могут оказаться сразу все друзья Доминика.

Перед тем как позвонить в дверь, Доминик обратился к ней:

– Роз, мне бы хотелось, чтобы ты перестала оскорблять всех тех, кто не разделяет твоих политических взглядов.

– А чем он занимается, этот твой Джонатон Сомс?

– Он работает в Уайтхолле.

– Ну, я так и знала. Завзятый тори.

Он сказал, глядя на нее:

– Значит, мои друзья несколько более консервативны, чем твои. Мы живем поверхностной защищенной жизнью без высоких целей, не задумываясь о своем предназначении. Но, в принципе, все они очень милые люди, так что не начинай с того, чтобы наезжать на них с требованием передать средства производства пролетариату или к чему там еще призывали Маркс с Энгельсом. Это просто званый обед. По поводу дня рождения моего друга. И я очень прошу тебя не превращать его в политические дебаты.

Роз лукаво улыбнулась:

– А я думала, что именно это и необходимо всякому хорошему званому обеду. Живая беседа.

– Но только не полномасштабная война, – ухмыльнулся Доминик, нажимая наконец на кнопку звонка.

Дверь распахнулась, и на улицу выплеснулся поток тепла и света, а также звуки оживленного разговора.

– Блейки, старина! – радостно воскликнул стоявший у порога мужчина в синей рубашке с галстуком. – Как я рад тебя видеть! – Он энергично потряс Доминику руку, а затем перевел взгляд на Розамунду. – А это кто, позволь полюбопытствовать?

– Джонатон Сомс, – официальным тоном произнес Доминик, – разреши представить тебе мисс Розамунду Бейли.

– Очень рад наконец-то с вами познакомиться, – улыбнулся Джонатон.

Тот факт, что они говорили о ней раньше, привел Розамунду в состояние ликующего возбуждения. Она пыталась не придавать слишком большого значения тому обстоятельству, что Доминик рассказывал о ней своим друзьям, но испытывала душевный трепет. С того первого их вечера в пабе в Примроуз-Хилл они виделись всего несколько раз, хотя по телефону общались практически каждый день.

Их послеобеденные прогулки-экскурсии по городу под предводительством Розамунды были просто волшебными. Однажды, после обнаружения мемориальной доски Джона Лоуги Байрда[23], им расхотелось продолжать разыскивать голубые таблички с интересными названиями улиц, а вместо этого почти шесть часов они вели обстоятельный разговор об их взглядах на любовь и жизнь.