— Понимаю вас, мадам, — с восторгом отозвался Филипп. — Прекрасный ребенок, развитый не по годам. Племянник вашей горничной, не так ли?

— Да, племянник моей дражайшей подруги, которая считает своим долгом ухаживать за мной, — поправила его Жерсанда. — Но я проголодалась. Чай почти готов. Садитесь рядом со мной.

Анжелина взяла Анри на руки. Сидевший на персидском ковре котенок жалобно замяукал.

— А вы, Филипп, возьмите этого бедного котенка себе на колени, — подзадорила она доктора. — Ему было так хорошо на руках моего крестного сына, что теперь он чувствует себя одиноким.

У доктора Коста не было выбора, и он подчинился. Старая дама рассмеялась.

— Мсье, когда-нибудь вы окажетесь под каблуком у своей невесты. Анжелина с характером. Чтобы она не разлюбила вас, вам придется благосклонно относиться к животным, детям и беднякам. Наша подруга такая сострадательная! Знаете, как я с ней познакомилась?

И Жерсанда рассказала о том летнем дне, когда Анжелина получила свидетельство об окончании учебы. Тем временем Октавия хлопотала на кухне.

— Порой в моей памяти всплывают и другие воспоминания, — добавила хозяйка дома. — Но я постоянно вижу ее освещенной солнечными лучами, с длинными рыжими косами и аметистовыми глазами. Потом она приходила ко мне, робкая, но решительно настроенная. Я давала ей книги с собой, или она читала, сидя рядом со мной. Она увлекалась географией, историей. Меня удивляло, как легко она все усваивала. Я, конечно, поправляла ее некоторые слова, особенно на местном диалекте, но у меня не было необходимости повторять дважды.

— Мадемуазель, прошу вас, — простонала молодая женщина. — Мой отец счел нужным похвастаться тем, что я унаследую, а в ресторане заявил, что у меня отвратительный характер.

— Нет, Анжелина, он не так сказал, — возразил доктор. — Он предостерег меня, сказав, что вы девушка с характером.

— Это одно и то же.

— Какие страсти! Какая бурная помолвка! — насмешливо сказала Жерсанда. — Октавия поторопись, иначе нам нечего будет отмечать.

Взглянув на лукавое выражение лица хозяйки дома, жених и невеста успокоились. Анжелина наконец расслабилась и показала подруге кольцо.

— О, какое чудо! Какой изысканный выбор, мсье!

— Осторожно! — громко сказала Октавия. — Если я споткнусь, все полетит к чертям.

Октавия отказалась от роли идеальной служанки. Она гордо подходила к столу, накрытому белой скатертью, неся фигурный торт с кремом, политый карамелью. Основание и верхушку торта украшали сахарные цветы. Жерсанда радостно захлопала в ладоши.

— Ну, разве это не чудо? — спросила она. — Я такая лакомка! Анжелина, моя малышка, я заказала этот торт лучшему кондитеру Сен-Жирона. Мсье, я подумала, что он подчеркнет торжественность момента.

Доктор с восторгом поблагодарил старую даму. Его восхищала строгая, но, вместе с тем, роскошная обстановка гостиной, более гармоничная, чем убранство и мебель его родного дома. Он рассматривал это как знак непреодолимых социальных различий, которые существовали между аристократами и буржуа.

Анжелина же наслаждалась общением с сыном, прижавшимся к ее груди. Лепет и смех малыша действовали на нее успокаивающе. Она кормила Анри тортом, который он запивал лимонадом.

— Из вас получится превосходная мать, нежная, внимательная, — заметил Филипп, наблюдая за Анжелиной.

Она ничего не ответила, так как комплимент Филиппа не обрадовал ее, а, наоборот, смутил.

— Мсье, вы знаете, что после моей смерти Анжелина станет официальной опекуншей Анри? — спросила старая дама. — Она очень привязана к малышу.

— Да он у всех вызывает симпатию, — ответил доктор. — Я понял вас, мадам. Анри будет желанным ребенком в моем доме.