Посмотри на меня - Сесилия Ахерн (2016)

Элизабет прыгнула в машину, на полной скорости понеслась прочь из города и вскоре свернула на дорогу, ведущую к дому отца. Приближавшиеся огни означали, что она должна сдать назад, подождать, пока встречная машина проедет, и только потом продолжить путь.

Отец знал правду все эти годы и не говорил ей. Он не хотел разрушать ее иллюзии, и мать всегда стояла у нее на пьедестале. Она думала о ней как о вольной птице, а об отце – как о тяжелой, гнетущей силе, как о птицелове. Она должна как можно скорее увидеть его, чтобы попросить прощения, чтобы все исправить.

Она снова выехала на дорогу, но увидела, как к ней с пыхтением приближается трактор, что было необычно в такой поздний час. Ей опять пришлось вернуться к началу дороги. У нее не хватило терпения, она бросила машину и побежала. Она бежала изо всех сил, бежала по дороге длиной в милю, которая вела ее домой.

– Папочка, – всхлипывала маленькая Элизабет, пока бежала по темной дороге. Она громко позвала его, и ветер в первый раз за всю ночь помог ей, подхватил ее зов и понес к дому. Свет зажегся в одной комнате, потом в другой, и она увидела, как открывается входная дверь.

– Папочка! – закричала она еще громче и побежала еще быстрее.

Брендан сидел у окна в спальне, глядя в темноту, пил чай и изо всех сил надеялся, что появится видение, которого он так ждал. Он прогнал их всех, чего вовсе не хотел, он сам был во всем виноват. Ему оставалось теперь только ждать. Ждать, что появится одна из трех его женщин. И даже та, которая – он знал это точно – не вернется никогда.

Он заметил вдали какое-то движение и весь напрягся, как сторожевая собака. К нему бежала женщина, длинные черные волосы развевались на ветру, ее образ размывал дождь, бьющий в окно и стекающий потоками по стеклу.

Это была она.

Он уронил на пол чашку с блюдцем и встал, опрокидывая кресло.

– Грайне, – прошептал он.

Он схватил трость и вышел, проклиная за медлительность больные ноги. Открыв дверь, он стал напряженно вглядываться в бушующую ночь, ожидая увидеть жену.

Он услышал вдали звук тяжелого дыхания бегущей женщины.

– Папочка, – донеслось до него. Нет, она не могла этого сказать, Грайне так не сказала бы.

– Папочка! – Он снова услышал всхлипывания.

Эти звуки отбросили его на двадцать лет назад. Это была его девочка, его маленькая девочка, и она опять бежала домой под дождем, и он был ей нужен.

– Папочка! – снова позвала она.

– Я здесь, – сказал он тихо, но потом громко крикнул: – Я здесь!

Он услышал ее плач, увидел, как, мокрая насквозь, она открывает скрипящую калитку, и, точно так же, как двадцать лет назад, он протянул к ней руки и обнял ее.

– Я здесь, не волнуйся, – успокаивал он ее, поглаживая по голове и баюкая. – Папа здесь.

Глава тридцать восьмая

Сад Элизабет в день ее рождения напоминал сцену безумного чаепития из «Алисы в стране чудес». В центре сада стоял длинный стол, покрытый белыми и красными скатертями. На столе не было ни дюйма свободного места, он был заставлен огромным количеством тарелок, на которых большими горками лежали коктейльные сосиски, чипсы и бутерброды, салаты, соусы, холодное мясо и сладости. Газон был тщательно подстрижен, посажены новые цветы, в воздухе стоял запах свежесрезанной травы, который смешивался с ползущим из дальнего угла сада ароматом барбекю. Стоял жаркий день, на ярко-синем небе не было ни облачка, окружающие холмы отливали изумрудом, пасшиеся на них овцы напоминали снежинки, и Айвену стало больно, оттого что приходится покидать такое красивое место и живущих в здесь людей.

– Айвен, я так рада, что вы здесь. – Элизабет выбежала из кухни.

– Спасибо. – Айвен улыбнулся, оборачиваясь, чтобы поприветствовать ее. – Ух ты, ничего себе! – У него отвисла челюсть.