В саду стемнело и зажглись маленькие фонарики, спрятанные в густой, как ковер, нестриженной траве. В ней сплетались и расплетались тела, раздавались вскрики и стоны, слышались ритмичные шлепки и хлюпанья. Когда-то я бы испытала шок, стыд, смущение.

Попыталась бы сбежать.

Но с тех пор я видела вещи куда более шокирующие и интересные, чем люди, которые просто занимаются сексом с вампирами.

Меня интересует только троица под клонящимися кустами ярких белых цветов. Марий, который резкими толчками входит в Демона. Демон между раздвинутых ног Златицы — вылизывает ее с таким упоением, что я почти завидую.

Полный разврат. Но в их исполнении выглядит на удивление гармонично и почти невинно. Даже когда они втягивают к себе еще одну девушку, подставляющую Златице тонкую длинную шею. Златица пьет — и тут же делится кровью с Демоном. Их поцелуй переходит в горячее слияние, на которое вновь со стороны смотрит Марий, пока они не приходят в себя и не становятся перед ним на колени, конкурируя за право коснуться его языком.

Одна поза перетекает в другую — кто-то наверху, кто-то снизу — и все чаще они не просто стремятся втыкать одни части тела в другие, а прижимаются друг к другу так плотно, что кажется, что никакого магического слияния и не нужно. Они уже.

Я брожу по саду, аккуратно огибая островки, составленные из голых тел. Люций потерялся где-то в доме, но вот о ком я не беспокоюсь — так это о нем. Наверное, это похоже на предвкушение брака в былые времена. Скоро мы будем вместе и ничто нас больше не разлучит. Никогда. Можно не бояться снова остаться без него, можно спокойно смотреть, как обтекают его обнаженные тела женщин — даже если кто-то ему понравится, это все равно ненадолго. Они никогда не станут его частью.

Кровь, пот, вино, сперма, смазка — все льется рекой на темно-зеленую в свете фонариков густую траву. Наверное, это красиво. Но совершенно никак не отзывается во мне. Даже странная оргия в сумасшедшем доме выглядела изящней. Хотя там ее устраивал Люций, а тут — половинки Демона. Уверена, ему нравится. Он такой и есть — озабоченный извращенец, любитель красивых картинок и животного секса.

Я же люблю, как выяснилось, более странные, изломанные, по-настоящему больные штуки. Люций научил.

Лестница, ведущая на второй этаж дома, полностью разрушена. Зато на террасе увитые лозой шпалеры поднимаются почти до самого второго этажа. Оттуда легко перебраться на крышу и залезть в окно, очутившись в детской, где ночевал Демон. И это заметно — из подушек и одеял прямо на полу свито подобие гнезда — меблировка дома крайне скудна.

Из детской я добралась до «супружеской» спальни, которую занимали мы с Люцием, скинула с себя остатки вещей, пропахших страхом, кровью и сексом и приняла душ. Забралась под одеяло, свернувшись калачиком на свежих простынях и почувствовала себя безумно уютно, словно в норе, выкопанной в отвесной стене холма. Где-то там внизу слышались стоны, музыка, песни, вскрики, плеск, стук, шорох. Но сюда никому не добраться.

Даже учитывая, что любой вампир с легкостью запрыгнет на такую высоту, а любой человек — взберется, следуя моим путем.

Я выпустила свою тьму и отправила ее погулять — и заодно запечатать все входы наверх, оставить меня в моей уютной колыбельке одну.

…не совсем одну.

Холодные пальцы неслышно подкравшегося Люция запутались в моих волосах. Я развернулась — и попалась. Он был таким же обнаженным, как и я, и скользнул в мой уютный мир змеем-искусителем, сразу разделяя со мной яблочный вкус, принесенный на остром горячем языке.

— Мне кажется, или мы совсем другие, не такие, как они? — спросила я, дрожью притираясь всем телом в его тело. — Не такие зацикленные на сексе?

Странный вопрос, учитывая, что в этот самый момент я обхватываю его ногами и трусь животом о стоящий член. Но он должен понять.