Город потерянных - Соня Грин (2019)

Я проворонила момент и больно ударилась головой о переднее сиденье, оставив там нехилый отпечаток размером с футбольный мяч. Сонька истошно закричала; Кир, вцепившись всеми конечностями в сиденье, до посинения сжал челюсти.

После первого удара послышался звук выдвигающихся шасси и еще один толчок, но уже послабее предыдущего. Теперь я успела среагировать и выдвинула вперед руки, чтобы снова не вписаться в экран. Борт трясло в разные стороны, пассажиры кричали и прижимали своих детей к себе. Где-то снаружи зажглись аварийные ядовито-красные мигалки. Все это превратилось в сплошное месиво, в котором не то что сосредоточиться – нормально думать нельзя было.

А потом настала тишина.

Давящая, затягивающая и одновременно оглушающая. После всего того, что нам удалось пережить, она показалась спасением, но ненадолго.

Мы умерли? Я оглядела салон самолета. Половина лампочек погасло, отчего здесь сделалось еще темнее. После длинной паузы послышались всхлипы, крики, плач. Я оглянулась на Соньку и крепко сжала ее руку, а она уткнулась мне в плечо и застыла в этой позе.

Мы сидели так минут десять, пока Кир не шевельнулся и шумно вдохнул, разрушив наше оцепенение.

– Девчонки, вы целы? – он слегка толкнул меня в бок. Я часто закивала. Сонька всхлипнула. – Черт, мы живы?

– Да какая разница, живы мы или нет, мы даже не знаем, куда нас занесло! – девушка, которая в это время еле сдерживала себя, горько зарыдала.

– Все будет хорошо, слышишь? – я обняла ее.

Но только мы подумали, что все будет нормально и мы выберемся отсюда, как оставшиеся лампочки мигнули и разом погасли, а голоса стихли, и в салоне настала кромешная темнота.

– Чеееееееееерт, – я закатила глаза вверх. А потом высвободила свою руку из объятий Соньки и стала безуспешно шарить вверху в поисках источниках света.

Что-то покрутила. Наверное, это и есть лампочки. До сих пор теплые. Пошарила еще, нашла длинную «ленту» – это, похоже, шнур от дыхательной маски. Тоже не то, что надо.

– Да ладно, брось, – Кир в темноте перехватил мою руку и крепко ее сжал. – Давайте лучше найдем старших и посмотрим, какую лапшу они будут нам вешать.

– А наши мамы? – впервые Сонька заговорила уверенным голосом и перестала дрожать. – Мааааааааааам?

Наша троица затихла, прислушиваясь к каждому звуку.

Мне на момент показалось, что у мира выключили его звук. В салоне сделалось так тихо, что теперь мы слышали звук собственного дыхания. Мое сердце бешено скакало от волнения, и я никак не могла его присмирить.

Сонька еще раз позвала наших мам, но в ответ получила только угнетающую тишину и странное эхо.

– Вот черт, – цокнул Кир, – это еще что?

Тут уже нервы у нее сдали, и она заорала как сумасшедшая «мам, ты где?».

– Погодите-ка! – в моем мозгу зажглась новая лампочка, – кажется, они вышли через запасной выход!

Вот и отлично. Теперь, в крайнем случае, нам не придется волноваться за них, хотя мне было ужасно обидно, что они выбежали и даже не вспомнили про нас. Я протолкнулась через парня между рядами, выйдя в довольно узкий проход. Под ногами что-то хрустнуло. Попкорн или еще какая-нибудь забытая штука, наверное.

Первое, что пришло мне в голову, было потрогать соседнее сиденье. А вдруг там кто-то сидит, и я ненароком потрогаю «его» за голову? Или за живот? Ой, какой позор-то будет! Я уже было хотела отступить, но, почувствовав даже в темноте пристальный взгляд двух пар глаз, все же нерешительно протянула руку и дотронулась до…

И в ужасе отдернулась.

Нет, там определенно что-то было. Но это что-то явно не походило на живую форму жизни. Оно не было теплым, оно не шевелилось, оно не дышало. Грубая скользкая поверхность не колыхалась от ударов сердца, что еще раз подтверждало теорию о том, что оно не живое.