Я заметил, как её выражение лица стало ещё тревожнее, затем из глаз показались слёзы. Скорее всего, она сейчас вспоминала маму. Но этого было мало для злости. Это только печаль.

– Кристен, ты должна верить словам Шарлотты.

– Чего? – произнесла она, открыв глаза.

Я придал лицу самое высокомерное выражение лица.

– Знаешь, сколько девушек верили, что мы вместе надолго? Не меньше десятка.

– Дилан, я знаю, что ты делаешь. Не надо.

Она снова закрыла глаза.

– А я вполне серьёзно. Мы провели ночь вместе, но ты, к сожалению, оказалась сложной девочкой. Неделя внимания, концерт, и ты прыгаешь ко мне.

Кристен не верила. Мне стоило надавить ещё сильнее.

– Помнишь, что я желал за то, что помогу тебе добиться Итана? Мне хотелось сделать тебя моей личной девочкой на каждую ночь.

– Ты сейчас серьёзно? Дилан Блэк, прекрати.

Я вернулся к образу «до встречи с Кристен»: типичный мудак, которому важно только собственное удовлетворение. Не думал, что когда-то снова стану таким. Но для дела это было нужно.

– Кристен, я счастлив, что уеду в Массачусетс. Ведь там не будет тебя.

Она закричала и направила свои ладони на меня. Я наблюдал, как центр становится розовым, а потом оттуда вылетели прямо в меня молнии. Меня откинуло на несколько метров, после чего я упал на землю.

Кристен подбежала ко мне.

– Получилось!

Я встал, потирая затылок. Девушка улыбалась, протягивая мне руку. Я виновато посмотрел на неё.

– Прости меня.

Она странно посмотрела на меня, разыскивая во мне причину извинений.

– То есть, про договор – это правда?

Кристен хотела верить, что я соврал, но это было действительно так. Я ни за что не мог подумать, что эта девушка мне станет дороже себя. Тогда я не находил в ней ничего особенного. Обыкновенная отличница, наивная и должная мне. Три этих фактора состроили компенсацию.

Как же я виню себя за это.

На глазах девушки показались слёзы. Она скрестила руки на груди и, смотря на меня, стала отходить назад.

– Как ты мог…

Я подошёл к ней. Она сжала руку, после чего раскрыла ладонь передо мной. В меня полетела наполненная разочарованием и горестью молния. Я поставил ногу назад, чтобы не упасть.

– Не подходи…

– Дай мне объяснить!

– Не заставляй меня бить тебя молниями… Просто… уйди.

Она тряслась, а я пожалел, что об этом рассказал. Девушка развернулась и побежала в другую сторону, пока я стоял и не знал, как поступить дальше. Одно я знал точно. Я не мог потерять её.

С большой скоростью ноги понесли меня к Кристен. Она заметила приближающиеся шаги и развернулась.

– Что тебе не понятно в словах «не подходи».

Сейчас было бессмысленно просить прощения. Мне нужно было всё объяснить.

– Тогда я не знал, насколько ты особенная.

– Я тебе не верю.

– Кристен, ты появилась в моей жизни и перевернула всё. С тобой я не могу сосредоточиться и мыслить здраво. Ты стала центром моей скучной жизни. Лишь ты можешь усмирить избалованного эгоиста, что живёт во мне. Я вернулся к тому, каким был пять лет назад. Ты меня вернула. Мне хочется постоянно быть рядом. Твои слёзы причиняют мне ужасную боль, твоя улыбка радует больше, чем солнце.

– Ты врёшь. Сказать можно всё, что хочешь.

– Стал бы я говорить такие слова той, с которой мне бы хотелось только поразвлечься.

Она смотрела на меня уже без прежней ненависти.

– Кристен, я тебя люблю больше, чем себя. И с этим ничего нельзя поделать.

Я знал, что подарки на ней не сработают. Хотя это и не было нужно.

– Всё, что я говорю тебе, всё, что чувствую, – Я положил ладонь на сердце, – исходит отсюда.

Моя ладонь мягко потянулась к её руке. Мы смотрели друг на друга. Она пыталась распознать ложь, но мне не приходилось врать. Все свои слова я чувствовал душой. Это было словно песней.