Простушка на одну ночь - Айрин Лакс

— Знаешь, я не зря назвал тебя Сиреной. Их красота и прекрасные песни заманивали моряков на скалы и вели к гибели!

— Я просто не хочу страдать.

— Поэтому ты заставляешь меня подыхать от боли?! Корчиться в муках сомнений?! Тебе страшно поверить моим словам еще раз, и поэтому ты бросаешь меня, калеку…

— Каким словам мне сложно поверить, Марсель?! Каким! — вскакиваю я, придерживая свой животик.

— ЛЮБЛЮ Я ТЕБЯ, ДУРУ! БЛЯТЬ, УБИТЬ ГОТОВ, КАК ЛЮБЛЮ! — хрипло заорал Марсель и закашлялся, выдав едва слышным шепотом. — Черт… Черт, кажется голос сорвал.

Я застыла, не веря в услышанное.

Марсель продолжал говорить что-то сипло. Мне пришло подойти к его кровати, чтобы разобрать слова.

— А ты? Ты мне сообщения записывала… Говорила, мол, “ты навсегда в моем сердце. Люблю тебя!” Это что такое было? Подарок калеке?!

— Прекрати говорить о себе так! Прекрати! Это лишь временное! Да, я тебя люблю! Всегда испытывала к тебе чувства. Давным-давно это была влюбленность наивная в идеал, в красивую картинку. Когда мы встретились при других обстоятельствах, я полюбила тебя снова. Я полюбила в тебе циничного, упрямого, принципиального мужчину с кучей заскоков… Решительный, щедрый, внимательный. Готовый на жертвы. Это все ты! Ты… Я не соврала, сказав, что люблю тебя! Не соврала…

Марсель протер глаза кулаками. Они были у него покрасневшие, тело напряжено. Весь вид выражал мучительное желание встать, но это было пока невозможно.

— Все, хватит нервов. Ты беременна. Моей дочкой, — вытолкнул сиплым шепотом, часть звуков вообще было не разобрать. — Так что успокойся. И подойди, блять. Я хочу тебя… Хочу тебя… хотя бы обнять.

Плача, я снова присела на кровать Марселя, он потянул меня к себе, обнял крепко-крепко, я расплакалась еще громче, теперь уже у него на плече.

— Люблю же я тебя такую дуреху. Весь мозз за пять минут вынесла капитально… Я, кажется, поседел. Ты посмотри точно… — попросил Марсель.

Его губы скользнули на щеку, а оттуда, дрожа нетерпением перебрались на мои губы, набросились буквально. Я ахнула, не ожидая такого напора. Он был горячим, жадным…

Моя голова начала кружиться от того, как он целовал меня. Все тело оживает, как никогда прежде, пульсирует каждой клеточкой.

Ощущение его губ на моих губах — это что-то невероятное, сродни волшебству. Он напористый, жадный, но в то же время такой заботливый, в своих прикосновениях пальцами. Я млею от того, как он гладит меня по шее, торопливо-жадно на грудь спускается, тискает, но мигом перебирается ниже, на округлившийся живот.

— Скажи, что ты моя… — просит Марсель.

Я не верю, что это происходит на самом деле. Какая-то часть меня, полная скепсиса, ждет, что это окажется лишь сном.

Мужчина, которого я так долго любила, считала неотразимым и недостижимым, здесь и сейчас обнимал меня так нежно и требовательно, словно на самом деле во мне нуждался.

Это не сон ли? Самый прекрасный…

Ладонь Марселя снова с нетерпением поднимается к моей груди, сжимает ее по-мужски.

— Скажи, мне кажется, или они стали больше?

Он пялится на мою грудь слишком жадно, как на лакомый десерт.

— Да, — у меня в ушах шумит. — Стали больше.

Марсель оглядывается по сторонам, потом переводит полыхающий взгляд на мою грудь.

— У тебя тут пуговички. Расстегни их для меня. Покажи, — просит он.

Глава 39

Глава 39

Лена

У меня вмиг перехватывает дыхание, становится нечем дышать.

В палате становится жарко. Температура воздуха подскакивает буквально за считаные мгновения на несколько градусов.

— Марсель.

— Что, мучительница?

— Мы же в палате!

— И что? — спрашивает сипло. — Я по тебе соскучился. Хочу тебя!

Его глаза темнеют, на скулах обозначились желваки.

— Лена, дай мне… Посмотреть. Только посмотреть, — добавляет, часто дыша.