Сердце дракона - Лана Каминская (2021)

– Вороний остров был объявлен нейтральной территорией много веков назад, милорд, когда ещё не было коневодов с востока и снежных людей с севера, не говоря уже о Ллевингоре, – Ферран выступил вперед, решив принять на себя удар в споре с Гайлардом. – Единственные существовавшие на то время земли – не земли даже, а деревни: Нолфорт, Берлау и Имил Даар – подписались под соглашением, и никто не оспаривал его с сих пор. Древние мудрецы увидели в книгах пророчеств незамедлительную смерть всякому, кто приблизится к острову и задумает завладеть его сокровищами.

– Жаль, что мудрецы не рассмотрели среди древних строк, что прибрежные воды острова просто кишат самым редким на свете жемчугом, – ни чуть не колеблясь, язвительно солгал Гайлард и, разомкнув пальцы, небрежно швырнул на стол крупную жемчужину, доставшуюся ему от отца.

– Ты хочешь спросить, Дагорм, откуда она у меня? – с иронией в голосе опередил Гай старого советника. – Мне передал её отец, который много лет назад высаживался на острове, и ничто не помешало ему отплыть обратно. Спустя некоторое время туда наведались и рыбаки из Ланимора, и они тоже, как ни странно, все вернулись домой. Никто не умер. Так, может, книги всё врут, и никакого проклятия нет?

Стернс выдержал паузу, наблюдая, с каким блеском в глазах советники рассматривают жемчуг, а затем подозвал к себе Гверна.

– Снаряди на остров две большие лодки. Возьми с десяток человек охраны на случай, если там встретятся дикари или вольные охотники за добычей. И человек пять ныряльщиков из Ланимора.

Гверн кивнул. Он хорошо знал деревню, о которой говорил Гайлард. Расположенная на юге Нолфорта, она насчитывала несколько десятков человек, включая женщин и детей, и слава её искусных ныряльщиков ушла далеко за пределы королевства.

– Мне нужно, чтобы ты добрался до острова незаметно для всех, а особенно для проныр из Берлау. Исследуй там всё вдоль и поперек. Если в тех местах действительно есть, чем поживиться, то снарядим корабль и сделаем остров частью Нолфорта. Берлау и глазом не успеет моргнуть, как прямо у их границ вырастут наши знамёна.

– У нас на севере народ поговаривает, что королева Берлау – ведьма, – задумчиво вставил Веруш. – Наш Гверн, конечно, может притвориться мышью и пробраться незаметным на остров, но только незаметным для людских глаз. От ведьминских вряд ли укроешься.

– Очередная легенда? – взорвался Гайлард. – Сколько их ещё будет? Я и так сыт по горло теми байками, из-за которых лишился брата. Теперь ещё и ведьму терпеть?

– Ничто не возникает ниоткуда. Если есть слухи, значит, где-то есть и предмет слухов.

– Я не хочу ничего слышать о легендах, проклятиях, оборотнях, ведьмах и тому подобном, – отрезал Гай. – Последний раз чтение книги пророчеств обошлось моей семье слишком дорого. Гверн, выполняй поручение. Я даю тебе три недели и десять монет золотом – работу деревенщины нужно будет оплатить.

– Слушаюсь, милорд, – Гверн поклонился.

Гайлард поднялся с кресла, и все его подданные тоже встали.

– Вы можете идти, – распорядился Стернс, а сам подошёл к окну, задернутому тяжелой, выполненной из золотистого бархата, шторой. Миллионы нитей сплелись в сложный узор, украшавший портьеру. Тут были и райские птицы, и солнечные лучи, и пестрокрылые бабочки, порхающие с цветка на цветок. И все это великолепие богато спадало вниз и подхватывалось крупными кистями, щедро украшенными бледно-желтым жемчугом.

– Дагорм, – вдруг крикнул Гайлард вдогонку старику, – задержись!

Тяжелые двери закрылись за Верушом и двумя командирами, и роскошная зала утонула в тишине, нарушаемой лишь шелестом листвы на внезапно усилившемся ветре. Где-то совсем рядом прогремел гром. Надвигалась гроза.