– А если заорёт и братца разбудит?

– Значит, надо сделать так, чтобы не заорала.

Айр покачал головой.

– Так ты не со мной? – Виллен напряг кисть, сжимая меч.

– С тобой, – промямлил Айр, весь бледный от страха.

И непонятно было, что пугало его больше: риск ли попасться или страх перед зверем, когда тому отдадут желаемое и тем самым избавятся от последнего на руках козыря.

– Тогда вперёд. – Глаза Виллена блестели ярче, чем оранжевые всполохи костра.

Оба двигались поступью тише, чем кошачья. Носами сапог песок не поднимали и даже с шёпота перешли на язык жестов. Подкравшись к спящим, Виллен ткнул пальцем сначала в себя, затем в Рики, а после присел на корточки и осторожно коснулся руки девушки. Плотная ткань одежд Гайларда легко высвободилась, рука Рики была медленно отведена в сторону, а сама девчонка вдруг тяжело вздохнула, но глаз не разомкнула. Виллен на мгновенье замер, а затем, когда Рики успокоилась и вновь погрузилась в глубокий ровный сон, облегчённо выдохнул, поднялся на ноги, покрепче схватил меч, готовясь рукоятью оглушить Стернса, и махнул рукой Айру, приказывая тому быть наготове и либо добить того, кто обоим был в ту ночь столь нужен, либо остановить любого другого, кто вдруг ненароком подскочит, разбуженный странным шумом, и на свою голову решит вмешаться.

Но Айр медлил и меч свой не вытаскивал. Его руку, замершую на рукояти, словно парализовало, и та не могла ни двинуться в нужную сторону, чтобы обнажить клинок, ни противостоять уговорам Виллена и отказаться участвовать в деле, которое может взбрести в голову лишь под покровом самой тёмной ночи в году.

Виллен нахмурился, и этого хватило, чтобы Айр смог решиться. Смелым движением он вынул меч и затаил дыхание.

Из-за мрачных туч показалась бледная луна, и где-то вдалеке раздался леденящий душу вой. Виллен дёрнулся и оступился. Каблук сапога задел крохотный камешек, который, шустро откатившись, стукнулся о бревно. Зашелестел песок и подул ветер, растрепав упавшие на лоб Стернса тёмные пряди. Сердце в груди стражника глухо стукнуло, отдавая решающий приказ, а Гай вдруг вздрогнул и открыл глаза.

Виллен застыл на месте. Во взгляде его глаз навыкате в одно мгновение смешалось всё: боль, страх, удивление и... облегчение. Пальцы разжались сами собой и выронили меч. Правая рука скользнула вниз, к животу, и от вида ладоней Вилла, перепачканных в его собственной же крови, Айра повело.

Королевский клинок хорошо знал своё дело. Выскользнувший из ножен, незатупленный о деревья, не знавший никаких других ударов, кроме несущих смерть, он беспрекословно слушался своего хозяина и молнией чиркал по живой ткани, вызывая реку крови, или просто колол гвоздём и прямо в сердце.

Гай подался в сторону и вскочил на ноги. На сапоги упало несколько капель крови. Той крови, что брызнула на Стернса, стоило ему в один выдох вспороть Виллена насмерть, не дав предателю нанести роковой удар. Покачавшись с пару ударов сердца из стороны в сторону, стражник рухнул на колени, а затем и вовсе распластался по земле, навеки закрыв глаза.

– Подойди, – прохрипел Гай, направляя острие клинка на дрожавшего от страха Айра.

– М-милорд, – начал оправдываться тот, заикаясь, – вы в-всё н-не так поняли.

– Я слышал вас, – отрезал Гай. – Слышал каждое ваше слово.

– Я н-не хотел... П-правда, не хотел... Я был против.

– Милорд? – Открывшая глаза Рики переводила взгляд с Гайларда на мёртвого Виллена и обратно и недоумевала. Вместе с ней обомлел от увиденного и Дагорм, вначале потиравший слипшиеся от крепкого сна глаза, а после вскочивший на ноги, как ошпаренный.

– Не лезьте, – оборвал Стернс девушку и старика, хотя последний ещё ничего не сказал, а только открыл рот.

– Сир. – Айр бросился к ногам Гайларда. – Я пытался его остановить, но он как обезумел. Всё твердил про того зверя...

– Которому вы оба собрались закинуть меня в обмен на ваши жалкие жизни.