Габби казалось, что если он не справиться с этим испытанием, значит, он больше ни на что не способен. Он не имел права подвести свою семью в столь сложный для них час. Это было бы немыслимо. Чёрт возьми, он должен был взять верх над своими слабостями, над своим проклятьем, он должен был управлять ими, а не наоборот!

— Я должен сам найти своего сына! — прорычал Себастьян, едва стоя на ногах.

Габби положил руку ему на плечо.

— Ты нужен Тори и Дженни. Они не смогут справиться с этим без тебя. — Он пристально посмотрел ему в глаза и добавил: — Я обещаю, что найду его. Поверь, я знаю, как это сделать.

— Я поеду с тобой! — тут же заявил Джек, встав рядом с Габриелем.

— Я тоже еду, — вставил Тони, подходя к ним.

Признательный до глубины души, Габби повернулся к ним. И всё же это была его миссия. Его долг.

— И оставите полный дом детей и женщин одних? — Опустив руку, он провел ею по своим волосам, чувствуя, как решается вся его жизнь. — Я один смогу с этим справиться. Даже если это сделал кто-то, кто вас хорошо знает, он не знает меня, и мне будет проще справиться с ними, потому что они не жду меня. Оставайтесь дома и защищайте жён и детей. Я найду Ника, Себастьян! Обещаю!

И вот он нашел! Нашел крошку, от которого зависела вся его жизнь! Его проклятие всё же не служило злу. С его помощью Габриел мог творить и полезные, добрые дела. Невероятно! Впервые в жизни Габби не жалел о наличии такого дара. И был готов поблагодарить Бога за это.

К большому облегчению Габриеля малыш постепенно затих в его руках. Это немного успокоило его самого. Сердце стало биться ровнее, а дыхание выровнялось. Но в этот момент послышался скрип половиц. Габби понял, что не один, и вскинул голову. И увидел девушку, которая медленно входила в кухню, а потом опустилась рядом с ним, взглянув на малыша. Габби нахмурился, наконец, получив возможность разглядеть сидящую напротив девушку. У нее были весьма необычные рыжие волосы, заплетенные в длинную толстую косу, бледно-молочная чистая кожа, правильные нежные черты лица, слегка вздернутый носик и невероятно зеленые, пугающе волнующие яркие глаза. На какую-то долю секунды ему показалось, что он уже где-то видел ее. Видел эти глаза. Но разве такое могло быть? Если бы ему хоть бы раз довелось увидеть ее, он бы не смог забыть эти… глаза! Глаза, при взгляде в которые у Габби вдруг гулко забилось сердце и стало трудно дышать.

Что за странность?

Габби сделал глубокий вздох, чтобы взять себя в руки и напомнить себе, кто на самом деле сидит перед ним. Злодейка, которая запихнула бедное дитя в корзину! Соучастница, а возможно и сама похитительница ребенка. Прежний гнев вернулась к Габби, от чего он почувствовал себя более уверенным в себя. И недолго думая, к их общей неожиданности, он выбросил вперед руку и схватил тоненькую шею девушки, сжав ее так, что у нее перехватило дыхание.

— Что ты пыталась сделать с ним?!

Она схватила его руку обеими руками, пытаясь вырваться, но он держал ее крепко. Достаточно крепко, чтобы задушить или сломать шею. Глаза ее вдруг потемнели.

— От-тпуст-тие мен-ня… — едва слышно молвила она, глядя на него потемневшими от боли зелеными глазами.

Габби вдруг ужаснулся тому, что творит. Боже, он ведь мог задушить ее! Он не стремился к этому, и гнев не мог служить тому оправданием. Но ее глаза… Неужели, они заставляли его быть таким жестоким? Он ослабил хватку, но не убрал руку, упрямо ожидая от нее ответа.

— Почему он в этой чертовой корзине? — спросил Габби, пристально глядя в эти невозможные глаза и чувствуя, как нарастает необъяснимое волнение в груди.

Боже, у нее были такие необычные пронзительные изумрудные глаза, что в них невозможно было долго смотреть!

— Я… — дрожащим голосом проговорила она, взглянув на малыша. — Я хотела спрятать его.

Глаза Габриеля опасно сузились.

— Какого черта ты хотела спрятать его?